Псарня - страница 67
— Да знаю я! — сварливо проворчал Бургарт. — Не слишком ли ты с ним нянчишься, Михаэль?
— Герр оберстлёйтнант, — продолжал напирать Михаэль, — сделайте для него исключение…
— Для него уже и так слишком много исключений!
— Неужели, это так принципиально? Окажите доверие, и он из кожи лезть будет, чтобы его оправдать! Я ручаюсь!
— Ох, Михаэль, черт с тобой! — Бургарт размашисто подписал увольнительную. — Но помни, ты за него в ответе! Я не потерплю еще одного залета!
— Так точно, герр оберстлёйтнант! — обрадовано произнес Михаэль.
Утром старенький трофейный «ЗиЛ» с кузовом, крытым пятнистым тентом, въехал в расположение «Псарни». Рявкнув разболтанным движком, видавшее виды чудо техники выпустило клуб вонючего сизого дыма и замерло в центре залитого бетоном плаца. Из кабины выбрался пожилой угрюмый водитель в замасленном танковом комбинезоне и деловито принялся пинать ботинком колесные скаты.
Машина пришла! — эта новость распространилась по интернату подобно лесному пожару.
— Все, кто в увольнение — выходи на плац строиться! — скомандовал Сандлер.
Мальчишки наперегонки бросились к выходу из казармы. Их лица сияли. Те же, кого обошла фортуна, провожали счастливчиков завистливыми взглядами. Как же они хотели оказаться на их месте!
— Старайтесь, дурьи головы! — произнес Михаэль, обращаясь к лишенным увеселительной прогулки мальчишкам. — Приложите усилия — и воздастся вам!
— В шеренгу становись! — скомандовал на улице Вовка. — Герр старший мастер-наставник, курсанты, следующие в увольнение, по вашему приказанию построены! — доложил он.
— В общем так, бойцы, — прошелся вдоль строя Сандлер, — чтобы у меня там без фокусов! Думайте, прежде, чем куда-нибудь вляпаться! Вечерний инструктаж все помнят?
— Яволь, герр старший мастер-наставник!
— Сейчас подходим ко мне за денежным довольствием… по одному!!! — рявкнул Михаэль, когда мальчишки дружно ломанулись из строя. — Путилофф! Ко мне!
Вовка подошел к Сандлеру.
— Держи, — мастер-наставник протянул Вовке сложенную вдвое увольнительную, внутри которой лежало несколько разноцветных бумажек. — Увольнительную беречь! — предостерег мальчишку Михаэль. — Следующий.
Мальчишки подходили к наставнику, получали увольнительные и деньги и становились в строй. Вовка, спрятав бумагу с подписью начальника школы в нагрудный карман, принялся с интересом рассматривать купюры.
— Смотри, Вовка, какой у меня веселый пацан на деньге намалеван, — помахивая сиреневой купюрой, похвалился Петька, — на Сашку Чернюка похож! Цвай карбованец, — по слогам прочитал он надпись на немецком. — Два карованца, значит… А это сколько: много или мало? — озадачился он.
— А сколько всего? — спросил Незнанского Вовка, подсчитывая степень обогащения.
— Чичас подсчитаю. — Петька послюнявил палец и зашуршал бумажками: — Значит, есть три мальца по цвай и четыре единички… Это сколько же будет?
— Десять, — подсказал Вовка.
— Ага, точно! Две дивчины по фюнф, — он заломил коричнево-фиолетовые бумажки, — еще десять в кармане! Одна тетка по десятке, — Петькин палец прижал красноватую купюру, — и какой-то садовод в шляпе по цванцих, то бишь — двадцать.
— Значит, — подытожил Вовка, — десять, десять, десять и мужик по двадцать?
— Ага.
— Пятьдесят карбованцев получается! — сообщил другу Вовка.
— А у меня почему-то сорок, — пожаловался Путилову один из курсантов. — А у тебя, Вовка, сколько.
— Сейчас гляну…
— Поясняю по суммам, — закончив выдавать деньги и документы, произнес мастер-наставник, — они у всех разные: у обычных курсантов — сорок карбованцев, у гефрайтеров — пятьдесят, у обергефрайтеров — семьдесят!
— Ого, Вовка, так ты у нас самый зажиточный! — расплылся в улыбке Петька, потешно наморщив конопатый нос.
— Ага, прям купец-милионщик! — отшутился Путилов, чувствовавший себя немного не в своей тарелке.
— Разговорчики! — одернул курсантов Сандлер. — Еще вопросы есть? Если нет — тогда по машинам!
Деревянные лавки, установленные в просторном кузове грузовика, с трудом вместили шумную мальчишескую ораву.
— Готовы? — Сандлер, запрыгнувший на колесо, заглянул в кузов.
— Яволь, герр Сандлер! — отрапортовал Вовка, которого в сборной солянке разных взводов безоговорочно и, не сговариваясь, считали за главного. — А из наставников с нами кто-нибудь поедет?