Псевдоистория Второй Мировой - страница 13
Возможно, и сам г-н Мединский почувствовал некую зыбкость озвученной выше формулы, поэтому подарил читателям и свою, развернутую и реально (безо всяких кавычек) новаторскую трактовку:
«Сталин и Гитлер во многом похожи. Как похожи вообще все тираны на свете... Но миф о тождестве Сталина и Гитлера — это миф о тождестве шерифа и бандита. У обоих в руках точно такой же «кольт», и оба пускают его в дело при каждом удобном случае... Но как у людей с оружием в руках могут быть совершенно разные цели, так и государства могут применять свою силу с целями совершенно различными» (стр. 121).
На этой фразе страница закончилась. Уж и не знаю — было ли это задумано, или просто так вышло при верстке, но получилось круто, как в кино. «А Вас, Штирлиц, я попрошу остаться». И титры с музыкой по экрану... Так в чем же «совершенное различие» целей Гитлера и Сталина? С нетерпением переворачиваю страницу:
«Сталина и Гитлера можно сравнить с двумя бьющимися насмерть соперниками. Каждый бьется не на жизнь, а на смерть. Один жаждет труп врага изрубить в ошметки и предать огню, жену изнасиловать и закопать заживо в землю, детей — превратить в рабов, имущество захватить, дом сжечь, на месте сожженной деревни выкопать озеро и запустить туда мирно плескаться тучных карпов... Он разденет детские трупы, прежде чем отправить их в топку мыловарни, и отдаст чужие курточки, платьица и ботиночки своим, родным детишкам».
Это, как вы понимаете, намерения «бандита», т.е. Гитлера. А что же товарищ Сталин?
«Другой тоже не агнец и тоже алчет смерти противника. Что потом? Потом жену его — дать в жены своему брату, дом перестроить на свой манер, с соседями — объединиться в колхоз, поскольку, как ему представляется, большой общий участок на тракторе удобнее пахать, чем маленький. Часть своих родственников он привезет сюда, на эту землю, и поселит их в домах тех, кто не захочет жить по новым правилам. Но он не будет убивать чужих детей. Он их усыновит, научит своему языку и даст им образование. Он вырастит детей побежденного вместе со своими как родных...»
Вот так представляет себе практикующий российский политик, депутат Госдумы, задачи и права «шерифа». Вот, оказывается, чем должны (имеют право) заниматься правоохранители: убить или, в самом мягком варианте, выкинуть из дома любого, взять его жену в наложницы, детей убитого заставить жить по правилам, установленным насильником, и самое главное — всех в колхоз. Батрачить за «трудодни». Особо умиляет вот этот пассаж: «объединиться в колхоз, поскольку, как ему представляется, большой общий участок на тракторе удобнее пахать, чем маленький». Вот, оказывается, для чего колхозы были придуманы! Вот для чего раскулачивали и заставляли горбатиться на государственной «барщине»! Чтобы на тракторе пахать было удобнее...
Теперь становится понятным, для чего потребовались Мединскому ужасающие картины закопанных живыми в землю женщин и переработанных на мыло детей — только на фоне таких инфернальных видений намерения «шерифа Сталина» смотрятся хоть как-то терпимыми. Вот только имеют ли эти видения связь с реальностью? Что, гитлеровская оккупация Европы и вправду была столь жестокой? Где бы нам найти ответ на этот вопрос?
Книжки надо читать. «Любите книгу, источник знания». Чтоб далеко не ходить, откроем обсуждаемую книгу г-на Мединского:
«Когда немецкий солдат входил во французский или датский город, у него была жесткая инструкция — вести себя корректно по отношению к мирным жителям...» Товарищ профессор, а как насчет изрубить на куски, предать огню и изнасиловать? «Теория нацизма последовательно считала «своими», в смысле почти «арийцами»: норвежцев, вообще всех скандинавов, датчан и голландцев... С некоторыми оговорками нацисты терпели персон категории В плюс — англосаксов (все-таки саксы — те же германцы, только островные) и категории В минус — французов (опять же выродившиеся древние франки — порченая кровь, конечно, но тоже вроде «отчасти свои» ) (стр. 131).
Про то, как немецкие оккупанты «изрубили в ошметки и предали огню» французов, написано немало. Вот, например, статья Б. Клейна, известного специалиста по истории европейской культуры XX века, размещенная в интернет-журнале «Русский глобус» (№ 3/2006). Почему именно эта статья? Да только потому, что сам г-н Мединский ссылается на нее в своей книге; не можем же мы предположить, что профессор не читал тот текст, который он цитирует?