Псих поневоле - страница 69
— Не нужно, господин. Виктория Моррен глава научного отдела клана. Была… — скромно потупившись ответили красные стринги.
— Что?! — обалдел я. Зато теперь стало понятно, откуда у этих трусов такие познания и как мне повезло, что я догадался их забрать. Вот только возникла проблема — а могут ли мои миньоны резонировать? Пришлось задать этот вопрос напрямую.
— Теоретически да, господин, но это отнимает то, что вы вложили в нас в момент оживления. Судя по ощущения, резонанс будет медленно убивать ваших слуг без подпитки с вашей стороны. Это очень странное чувство, практически на уровне инстинкта самосохранения.
Интересная беседа немного отвлекла меня от боли и я ХРЕНакнул по стрингам накопленной хтонью в порядке эксперимента:
— Как теперь?
— То же самое, господин, я понимаю, что хтони стало больше, но чувство не изменилось, — задумчиво ответила Вики.
— То есть хрезить ты не можешь? — уточнил я, утирая снег с лица.
— Судя по всему — нет. Простите господин, — Стринги удручённо сели на снег..
— Тогда, я приказываю тебе сделать это!
Из трусов раздалась едва уловимая вибрация, со сложным ритмом. Я попытался подстроиться, но она почти сразу пропала, а Вики стала вялой — на сколько вообще могут быть вялыми стринги.
— Получилось, господин, но моё сознание практически рассеялось и эха нет!
Я не ответил. Сейчас я чувствовал увеличение запаса хтони в позвоночнике и это натолкнуло меня на определённые мысли. В этот момент, прямо на нашем пути, ярко вспыхнули прожектора и грянул танковый выстрел. Ванна подпрыгнула и сделала сложный кульбит, но нас всё равно зацепила ударная волна, беспорядочно закрутив в воздухе. Чудом уцепившись за ствол ёлки, наш транспорт придержал пассажиров тремя щупальцами и начал скакать по деревьям с ловкостью обезьяны. Лучи прожекторов с вертушек потеряли нас и дальше мы двигались под прикрытием темноты и снегопада.
В таких условиях было невозможно делать что-либо осмысленное и мы с Оляной сконцентрировались на том, чтобы не разбить головы о твёрдую поверхность ванны, да придерживать моих миньонов.
— Ваш… Р-р-ома, что нам делать? — тихо спросила Оляна держась из последних сил в сознани и страдая от ранений. Она была белее снега и только чёрные круги под глазами, да посиневшие губы выделяли её лицо на общем фоне.
— В лабораторию! — ответил я, страдая не меньше. — Вики, веди.
Но тут вышел грандиозный облом!
— Оно меня не слышит и не слушается! — огорошили меня красные стринги.
— Эй, — я постучал коленом по ванне. — Слушай трусы!
Никакой реакции не последовало.
— Стой! — Приказал я ванне и даже «муркнул» на всякий случай случай — ничего, вообще!
— Оль, как этой штукой управлять?
— Я не знаю! — запаниковала бледная девушка.
— Тогда выпрыгиваем! — я принял решение и выскользнул из ванны. Но ловкое щупальце схватило меня и затолкало обратно, заставив бессильно ругнуться. — Сука!
Похоже, что эта хрень была абсолютно автономная и не слушала ничьих приказов, действуя по заданному алгоритму. Это была очень плохая новость для нас, ведь мы крутились на вражеской территории и нас, рано или поздно зажмут превосходящие силы.
Пришлось ХРЕНакать эту ванну на всю, накопленную за несколько минут, хтонь, которой, к слову, оказалось чуть меньше чем обычно, но я не придал этому значения. Щупальца чуть дрогнули, но, в целом, ничего не изменилось. Ванна вновь спрыгнула на снег и продолжила бег.
— Далеко лаборатория? — спросил я Вики, лихорадочно соображая как избавиться от чересчур заботливого стража.
— Она возле военной базы, господин, в трёх километрах от нас, — охотно ответили стринги. Хорошо иметь такого осведомлённого миньона!
«Боря, ты жив?» — мысленно, через «мурчание» спросил я останки моего боевого миньона.
«Частично, повелитель.» — пришёл ответ. Блин, он ещё и шутить пытается…
«Ты сможешь высосать корнями эти щупальца?» — озвучил я пришедшую мне мысль, косясь на пиявку, в которой было около двух сотен карат заначки. Выходит, на оживление животных нужно в два раза больше хтони, чем на растения? Всё равно пока было непонятно и я не стал забивать себе голову.
«Только если повелитель сделает надрез… У меня совсем нет сил. Простите.»