Психоаналитическая традиция и современность - страница 21

Итак, при очередном прочтении третьего тома, содержащего материалы Венского психоаналитического общества за 1910–1911 годы, я был удивлен сообщением, на которое я до сих пор не обращал никакого внимания. Речь идет о заседании Венского психоаналитического общества от 8 марта 1911 года. На нем заслушивался и обсуждался доклад Б. Датнера «Психоаналитические проблемы у Раскольникова Достоевского». В основу психоаналитического размышления о мотивах убийства Раскольниковым старухи был положен анализ сна, приснившегося ему до совершения преступления. Опираясь на этот сон, Б. Датнер попытался ответить на три вопроса. Каковы мотивы, обусловившие желание Раскольникова совершить убийство? Какие мотивы в понимании самого Раскольникова привели его к свершению преступления? И наконец, каковы реальные мотивы совершенного Раскольниковым убийства?

В соответствии с психоаналитическими взглядами Б. Датнера желание убийства проистекало от сочувствия Раскольникова тем, кто испытывал незаслуженные страдания, и в этом отношении его сон дает иллюзию социальной полезности самого поступка. В понимании Раскольникова мотивы убийства связаны с его желанием стать Наполеоном, возвыситься над простыми смертными. Однако для того чтобы обнаружить реальные мотивы преступления, необходимо, по мнению Б. Датнера, детально рассмотреть сексуальные условия жизни героя, которые едва затронуты в романе Достоевского. Подобное рассмотрение в терминах психоаналитического мышления приводит к выводу, что криминальные тенденции Раскольникова возникают в результате подавления его сексуальных желаний, а источник всех его действий лежит в неудовлетворенном либидо, которое, скорее всего, фиксировалось на материнском комплексе.

Нельзя сказать, что трактовка Б. Датнером мотивов поведения Раскольникова получила одобрение у всех участников заседания Венского психоаналитического общества. Дискуссия, вызванная докладом, оказалась довольно бурной и острой. Так, Фортмюллер высказался против мнения докладчика о равноценном отношении Раскольникова к его матери и сестре. Он обратил внимание на то, что во сне герой появляется дважды: как ребенок, испытывающий сострадание к своим близким, и как жестокий мальчик, стремящийся отомстить Миколке за убийство лошади. Такова, на его взгляд, двойственная позиция сына по отношению к своей матери. Хичман выразил сомнение по поводу того, что в «Преступлении и наказании» фигурирует только один материнский комплекс. Более вероятно, с его точки зрения, что главную роль играет все же эдипов комплекс, на основе которого в качестве вторичного возникает специфическое отношение любви и ненависти Раскольникова к своей матери. Закс отметил, что проблема убийства проходит через все романы Достоевского. В «Братьях Карамазовых» основная тема – отцеубийство. В «Преступлении и наказании» явно просматриваются чувства ненависти Раскольникова к своей матери, возникшие на основе подавленной любви. Что касается сна Раскольникова, то упомянутая в нем большая ломовая лошадь является, по мнению Закса, символом большого пениса отца, а маленькая савраска – маленького пениса его сына.

В свою очередь Федерн выступил с критикой соответствующих представлений Закса, заявив о том, что они не вносят никакого вклада в понимание мотивов поведения Раскольникова. Другие участники дискуссии, включая Грюнера, Тауска и Фридьюнга, сосредоточили внимание на рассмотрении фрейдовской интерпретации Гамлета и на садомазохистских склонностях Раскольникова, которые, по их мнению, можно обнаружить в романе Достоевского «Преступление и наказание» (Minutes of Vienna…, 1974, p. 189–193).

Нет необходимости углубляться в тонкости психоаналитического толкования мотивов преступления Раскольникова, прозвучавшего в ходе дискуссии на заседании Венского психоаналитического общества, на котором присутствовал Фрейд. Важно, что такая дискуссия имела место и может быть рассмотрена как один из источников знакомства основателя психоанализа с творчеством Достоевского. Правда, сам Фрейд не включился в полемику и по каким-то, известным только ему соображениям не высказал своего отношения ни к докладу Б. Датнера, ни к идеям, развиваемым другими участниками дискуссии. Впрочем, присутствующие на заседании ведущие психоаналитики Ранк, Федерн и Штекель тоже не выступили в дискуссии. Однако сам факт обсуждения на одном из заседаний Венского психоаналитического общества романа Достоевского «Преступление и наказание» свидетельствует о том, что так или иначе в начале 1911 года Фрейд соприкоснулся с творчеством русского писателя. Именно в то время Панкеев проходил у него курс психоаналитического лечения. И, надо полагать, сообщение русского пациента о фрейдовской интерпретации сна Раскольникова относится к тому периоду времени. К этому следует добавить, что примерно в те же годы Фрейд приобрел 22-томное издание Достоевского, что давало возможность обстоятельно познакомиться с его литературным наследием.