Психоаналитический словарь и работа с символами сновидений и фантазий - страница 5

Словарь позволяет не только анализировать сновидения, фантазии и психопатологические синдромы, но также подойти аналитически к твор­ческой продукции, в которой заметны яркие индивидуальные стереотипии. Таковы, например, маринистические стереотипии Айвазовского и Тернера, мотивы пейзажа в творчестве Брейгеля или пастельного натюрморта у Моранди и так далее.

В анализе психопатологии словарь может применяться для понима­ния структуры бреда, изменённых состояний сознания, в частности в ре­зультате пневмокатарсиса и других психотехник, обсессивно-компульсивных элементов, других невротических симптомов. Он удобен для исполь­зования в процессах группового анализа и групповой психотерапии, а также для интерпретации арт-терапевтической продукции, как для врача, так и для пациента.

10

РАБОТА С СИМВОЛАМИ

РАБОТА С СИМВОЛАМИ

Поскольку символы обладают терапевтическим значением, они мо­гут использоваться для имплантации (внедрения) в бессознательное.

Суть методики имплантации состоит в направленной работе с симво­лами, которая учитывает их базисную амбивалентность, то есть позитивную и негативную основу почти всякого символа. Так, например, продвижение по темной пещере амбивалентно предполагает свет, но видение очень яр­кого света предполагает, что он потухнет, что и бывает в состоянии клини­ческой смерти. При такой работе игнорируется сам симптом, в том числе невротический, который стоит за символом, но трансформируется символ, который косвенно воздействует на симптом по принципу обратной связи. Игнорирование основано на предположении о существующих трансляциях, то есть межмодальных переносах между различными семантиками, в том числе физиологически обусловленными. Это, в частности, понятно при ра­боте с тревогой. Дело в том, что тревога сопровождается тахикардией, сле­довательно, можно сократить число сердечных сокращений не только медикаментозно, с помощью бета-блокаторов, но и психотерапевтическими методами переключения, медитативными техниками.

Символы можно имплантировать в состоянии гипноза или исполь­зуя эмпатические методы.

Пациентка Л., 20 лет, жаловалась на плохое настроение, которое про­должалось уже почти год после смерти матери. Острое первоначальное горе прошло, но она продолжала чувствовать «оцепенение», тоску, болезненно переживала свои движения как замедленные, «трудно соображала». Пре­возмогая себя, она работала. Л. отказывалась принимать транквилизато­ры и антидепрессанты, боясь, что от них она «заснёт и не проснётся». Наряду с этими симптомами она отмечала стереотипный сон. Она видела яму, на дне которой лежала кукла, похожая на куклу, которая была у неё в детстве. Она боится, при этом, что края ямы осыплются. Для аналитичес­кой работы с пациенткой потребовалось бы довольно большое время. Было понятно, что яма — это могила матери, а кукла — она сама. Источник Депрессии — идентификация с умершей матерью. Но для меня было важ­но, что кукла, с которой она себя идентифицировала в детстве, в этом сно­видении отделена от самой Л., следовательно, их нужно было вновь со­единить. Во второй стадии гипнотического состояния у Л. было вновь вызвано прежнее сновидение. Это подтверждало и её поведение в состоя-

11

РАБОТА С СИМВОЛАМИ

нии гипноза. Мимика стала отчётливо депрессивной и напряжённой, воз­никла тахикардия. Затем я ей сказал: «Вы видите, что яма совсем неглубо­кая, если Вы наклонитесь, то сможете прикоснуться к кукле. Касаетесь её, берёте на руки и уходите от ямы всё дальше и дальше». Для подкрепления этого сновидения к её ладони я прикоснулся мягкой материей (кукла была тряпичной). Сновидение более не повторялось, и симптом был ликвидирован. Влияние на позитивное продолжение сновидения в гипнозе весьма эффективно, лишь только следует решить, как необходимо продолжать сновидение, чтобы оно приобрело завершённую позитивную форму.

Эмпатическое изменение символики позволяет сделать то же самое вне гипнотического состояния, но используя обычное внушение. Правда, для этого терапевт сам должен обладать воображением.

Пациент С., 24 лет, после службы в армии вернулся домой и при­ступил к учебе в университете. Учёба давалась после большого перерыва нелегко, постоянно приходилось заниматься допоздна. Его окружали бо­лее молодые и рьяные студенты, которые учились без труда: то, на что у, него уходили часы, требовало у них незначительных усилий. Он чувством вал себя «стариком». Постепенно он стал плохо спать, испытывал тревогу на занятиях, короткий сон не давал отдыха, при этом он часто сопровожу дался видениями погонь, борьбы, в которой он сражался в какой-то по­лутьме с мечом или палкой в руках на манер восточных единоборств. Было понятно, что тревога скрывает агрессию, а его противоборство с гомосексуальным оттенком. Для осознания этих процессов у С. не было времени, он требовал немедленной помощи. Я попросил его сесть рядом лицом к окну и ещё раз рассказать о своём сне. Затем попросил закрыть глаза, и я (А.) спросил, что он видит перед закрытыми глазами. Он (С.) ответил, что некое розовое пятно на сером фоне.