Психология и психопатология одиночества и групповой изоляции - страница 14

На следующий день он среди бела дня «увидел» своего друга, голос которого слышал в предшествующую ночь. Друг заговорил с ним о бесовской жизни природы, о своих страданиях. В один из последующих дней, когда моряк начал вытаскивать выброшенный на берег ствол дерева, видение вернулось, вызвав у него чувство ужаса. Призрак появлялся в дальнейшем каждый день и стал для него привычным.

В дневнике он отмечает, что ослабел настолько, что путешествия за водой стали отнимать почти целый день. Однажды придя к источнику, он застал его иссякшим.

«30 июня я не могу найти воды. Всякая надежда потеряна. Мне явился ужасный скелет, подняв руку, он указал себе на горло, словно говоря, что я умру от жажды...».

«1 июля. Так как всюду, где я раньше находил воду, она высохла, то мне остается только умереть. Я молил Бога спасти меня, как он спас Моисея и сынов Израиля в пустыне, изведя для них воду из камня...». Но библейская легенда осталась сказкой и он медленно умирает от жажды, хотя ему удается найти немного воды во впадинах скал. «31 августа, тащась по песку, я увидел черепаху и отрубил ей голову своим топориком, потом лег на бок и выпил вытекающую кровь». «..1 сентября я убил еще одну черепаху. Разрезал ее на куски, но, роясь во внутренностях, раздавил желчный пузырь, так что кровь стала горькой. Но нужно было пить или умереть...». «От 5-го до 8-го я жил черепашьими яйцами и кровью. От 8-го до 14-го не принимал больше пищи».

Дневник заканчивается следующей записью: «Я превратился в скелет, который еще двигается. Все силы покинули меня. Вскоре я не смогу больше писать. Я искренне раскаиваюсь во всех грехах, которые совершил, и молю Бога, чтобы никто больше не заслуживал тех мук, какие я перенес... Предаю свою душу тому, кто мне ее дал, и надеюсь найти милосердие в...».

В известных науке случаях крайне длительной географической изоляции у таких людей через три-пять лет исчезали цивилизованные обычаи, манеры и вкусы; они теряли способность бегло разговаривать, их память слабела, уменьшалась способность к абстрактному мышлению. Интересы и перспективы их деятельности сужались; сила ума, в основном, была направлена на физиологическое самосохранение.

Аналогичные изменения, как указывает Дж. Б. Фурст (170), в психике можно найти у пастухов, одиночных старателей и отшельников, которые живут изолированно от общества длительное время. Говоря об отшельниках, необходимо учитывать, что отчасти это были фанатичные люди, страдающие паранойей.

Таким образом, если изменения в психике не носили патологического характера, то люди, пробывшие длительное время в условиях географической изоляции и вновь оказавшиеся в обычных условиях жизни, довольно быстро возвращались к своему прежнему состоянию.

Если описанные «робинзоны» волей судьбы были изолированы от общества, то люди, пересекающие в одиночку океан, обрекают себя не только на изоляцию, но и на большой риск.

Находясь один на маленькой яхте, всякий человек, располагающий богатым воображением и избытком свободного времени, может, если у него на это хватит ума, довести себя до холодного пота размышлениями о грозящих ему опасностях, находящих отражение в галлюцинациях.

В. Хауэлс

Идея пересечь в одиночку на парусной лодке океан принадлежит датчанину Альфреду Енсену, который в 1876 г. пересек Атлантику за 54 дня. Большое мужество проявил Дж. Слокам, который на яхте «Спрей» совершил кругосветное путешествие в одиночестве. Плавание началось 24 апреля 1895 г. и длилось 3 года 2 месяца и 2 дня. О своем путешествии он написал книгу «Один под парусом вокруг света». Он рассказывает в ней, что в безмолвии унылого тумана чувствовал себя бесконечно одиноким, как насекомое, плывущее на соломинке. Закрепив штурвал, моряк ложился спать, а «Спрей» сам шел намеченным курсом. В такие дни его охватывало чувство страха, а память работала с поразительной силой. Все угрожающее и незначительное, малое и большое, удивительное и обыденное возникало и странно чередовалось в его памяти. Перед ним возникали страницы прошлого и, казалось, позабытого. Смеющиеся и плачущие голоса рассказывали ему о том, что он слышал в различных уголках земного шара. «Я очутился один в безбрежном океане, — пишет Дж. Слокам. — Даже во сне я понимал, что одинок, и ощущение одиночества не покидало меня ни при каких обстоятельствах. Когда меня одолевало одиночество, я устанавливал дружеские отношения со всем меня окружающим, а порой и собственной малозначащей персоной» (