Психология влечений человека - страница 8
Цель действия позволяла пересмотр программы с точки зрения эффективности ее реализации. Когда Ян убедился, что сердечные отношения к X, которые должны были избавить его от неприятностей, вызывают их, он изменил программу на другую, по его мнению более правильную. Так, следовательно, формулирование мотива, закрепленное в памяти, влияет на ход деятельности, выявляет ее программу и позволяет контролировать ее эффективность с точки зрения требуемой цели.
Как можно судить на основе вышесказанного, роль мотива в процессе регуляции деятельности основывается на том, что он становится фактором, направляющим деятельность, так же как обозначенная на карте дорога указывает направление пешеходу, помогая решить, пойдет ли он влево или вправо на ближайшем перекрестке, или как перфорированная лента, вложенная в регулятор автоматического токарного станка, руководит очередностью и качеством выполняемых на нем операций в соответствии с зафиксированной в комплексе отверстий программой. Контролирующую функцию мотива можно было бы представить образно на примере контрольных ламп, которые загораются тогда, когда запрограммированный процесс не приводит к ожидаемым следствиям.
Утверждение, что сформулированная и зафиксированная в памяти цель может играть роль критерия эффективности реализованной деятельности, устанавливая одно из необходимых условий сознательной регуляции действия, не вызывает возражений как с общей, так и со специальной точек зрения. Цель эта в процессе регуляции служит понятийной моделью требуемой ситуации, с которой сравнивается информация об истинном состоянии ситуации. Больше возражений встречает утверждение о направляющей роли программы действия, сформулированной в мотиве. Встает вопрос: каким образом цель может руководить деятельностью? Ставящие этот вопрос полагают, что управление имеет место только тогда, когда один материальный предмет влияет на другой предмет посредством некоторого приложения энергии. Например, человек, едущий на велосипеде, поворачивает руль усилием своих мышц. Существует, однако, иное, более широкое понимание управления, согласно которому «управление является... передачей информации, предполагающей вызвать в результате направленные ситуационные изменения» (Греневский, 1959, стр. 54). Способ передачи информации с точки зрения этого определения несуществен, зафиксированное в памяти содержание мотива является, несомненно, определенным набором информации и влияет на действие. Таким образом, утверждение, что мотив может управлять действием человека, является столь же верным, как и утверждение, что перфорированная лента, вложенная в цепь импульсов, приводящих в движение автомат управляет происходящими в нем производственными процессами.
Несколько пояснений. Очевидно, что сама проблема роли мотивов в процессе регуляции связана со значительно более широким вопросом из области теории передачи информации и требует особого обсуждения. В данном случае она будет затронута лишь в той мере, в какой это необходимо для наших целей. Последующая часть этого раздела посвящена нарушениям приспособления (дизадаптациям), иллюстрирующим на практике значение контролирующей и управляющей функций мотива в процессе регуляции человеческой деятельности. Обратим, например, внимание на то, какую большую роль в психотерапии играет внушение пациенту соответствующего мотива. Предположим, психотерапевт убеждает пациента, что, если он не будет разговаривать с женой после ссоры, это вряд ли улучшит семейную обстановку, тогда как откровенный разговор и букет цветов разрешат многие конфликты и подчеркнут его общественную зрелость. Тем самым психотерапевт старается подсказать пациенту такой мотив, который позволил бы ему выйти из замкнутого круга взаимных супружеских жалоб и выдуманных обид.
Останавливаясь на нарушениях приспособления, нужно заметить, что в конфликтных ситуациях мы часто встречаемся с большими трудностями в формулировании мотива. Нервное напряжение, раздражающее окружение, сознание, что не существует верного решения, ведет к отказу от овладения ситуацией и к пассивному подчинению ходу событий. Всякое вмешательство извне принимается недоверчиво. В подобных положениях блестяще оправдывает себя имеющий на первый взгляд мало смысла тип психотерапии, называемый по-английски client-centered therapy (Роджерс, 1951) и в принципе основанный на том, что пациенту создаются условия для спокойного, целенаправленного монолога с самим собой. Психолог только вставляет в разговор замечания, говорящие о его заинтересованности и удерживающие монолог пациента в русле существенных проблем, а также придающие ему более строгий и конкретный характер. Тем самым пациент побуждается к правильной формулировке своих проблем в доброжелательной, спокойной обстановке и часто сам находит выход из ситуации, конструируя правильный мотив. Собственный, достаточно убедительный и конкретный мотив становится лучшим стимулом для деятельности, ведущей к психическому равновесию. Это признано на практике. Об этом свидетельствует тот факт, что, собственно, все применяемые методы психотерапевтической техники имеют целью или подсказать пациенту соответствующий мотив, или создать ему условия для формулирования предметного мотива. Поэтому в одних методах преобладает объяснение и внушение, другие носят успокаивающий характер, способствуют ликвидации затруднений при конструировании или одобрении соответствующего мотива. Типичным примером трудностей в одобрении мотива являются, например, те, которыми страдают психастеники из-за необычно высоких требований, предъявляемых к своим мотивам.