Психология жертвы - страница 11

Мы тихо кушали на кухне, когда разговоры за столом в гостиной резко стихли и послышался громкий мат. Мы с мамой вышли в гостиную. В двух шагах от стола стояли два парня. Один, тот, что выше и более накачанный, держал второго пьяного, того, кто ударил меня в электричке. Вид у них был вызывающий кожаные обтягивающие брюки и кожаные куртки косухи с большим количеством металлических шипов, на запястьях браслеты из бритв и много цепей на шее, высокие ботинки с металлическими клепками и большие перстни на пальцах, на головах банданы с черепом и перекрещенными костями.

Пьяный обвёл всех присутствующих мутным взглядом и ухмыльнулся:

— Собрались дедово наследство делить, так ничего вам не будет, дед плевать на вас хотел, вы его разочаровали, он ненавидел всех вас и ничего вы не получите….лохи, зря приперлись…

Мама взяла меня за руку:

— Пошли, — шепчет она, — это переходит все границы.

Мы тихо двигаемся к выходу, но тут звучит строгий бабушкин голос:

— Вы куда? Мальчики погорячились, они, как и все мы переживают утрату.

Мама разворачивается к бабушке, отпускает мою руку и прищуривает глаза, все сейчас будет взрыв, я пытаюсь взять её за руку, может успокоится, но она прячет её за спину.

— Сначала вы сделали из нас подавальщиц, расселись как в ресторане и ещё я должна выслушивать гнусные инсинуации малолетнего имбецила, хорошо же ты воспитала своих родственников, мама.

— А ты воспитала свою дочь ш….й! — Громко говорит бабушка, — ты думаешь, я ничего не знаю?

— И ты озвучиваешь грязные сплетни перед чужими людьми? Не ожидала от тебя, спасибо за доброе слово, — у мамы не один мускул не дернулся.

— Здесь нет чужих, — отвечает бабушка.

— Для меня здесь все чужие, — твердо заявляет мама и быстро направляется к выходу, как хорошо, что наши сумки в кладовой рядом с прихожей, мы надеваем туфли берем сумки, выскакиваем из этого дома и быстро направляемся в сторону станции.

— Мама, ты куда так бежишь, электричка только через пару часов, можно не торопиться.

— Нет, два часа я здесь не выдержу, сейчас позвоню Валерию, пусть заберет нас, а пока пойдем куда-нибудь кофе попьем.

— Пойдем, рядом с ВУЗом есть хорошее кафе, кофе там нормальный, есть и пирожные и даже мороженное бывает.

В кафе был только скучающий бармен и парочка, которая самозабвенно целовалась за дальним столиком, пока я заказывала кофе и пирожные, мама позвонила Валерию Сергеевичу и попросила его приехать за нами.

Мы молчали, пока бармен расставлял кофе на столике, а когда он удалился, мама тихо заговорила:

— Она не была такой, когда отец был жив, она всегда улыбалась, радовалась моим успехам, часто мечтала о будущем, хотела быть хорошей бабушкой, поддерживала меня и отца, а сейчас стала старой сварливой сплетницей, вот откуда она узнала? Так опозорить нас перед чужими людьми! Что мы ей сделали? Она и отчим совсем со своим общим домом с ума сошли, тот был параноик хотел контролировать жизнь своих детей и внуков, и к чему это привело? Ты видела тех внуков?

— Мама давай кофе пить, внуки твоего отчима не наши проблемы, и это очень радует.

— Ох, как радует, — улыбнулась мама, — приедем домой выпьем вина и спать.

— Мама, почему ты не оформишь отношения с Валентином Сергеевичем? Не предлагал?

— Предлагал, но я не знала, как ты к этому отнесешься?

— Положительно, но не во мне причина, ты просто боишься опять ошибиться?

— Ты решила примерить роль психолога? — Засмеялась мама, — ты права, дочь, хватит мужчину мучить, завтра и подадим заявление в ЗАГС, если он конечно не передумал.

— Приедет, спросим.

— Спросим, обязательно, и пусть попробует отвертеться….

Машина скорой помощи стояла между двумя подъездами, когда мы подошли к ней, дверь соседнего подъезда открылась, и оттуда на носилках вынесли Наталью, на ней живого места не было, лицо как кусок мяса, руки перебинтованы, пальцы разбиты, а ещё много крови на простыне, которой она была прикрыта. Можно вернуть ей все обидные эпитеты, которые она шипела мне в спину, но почему-то мне её стало жалко, хотела получить Влада, получила, и что из этого вышло.

— Думаю, на этот раз Влад не отвертится, — тихо сказала мама, — а вот девушке придется делать несколько пластических операций, это я как косметолог говорю.