Психология жертвы - страница 14

— А скольким он до этого сделает больно?

— Многим, и это очень огорчает, но к сожалению мир несовершенен.

Неделю спустя. Мария.

Пять дней спокойствия и счастья, я давно так не отдыхала, мы гуляли по осеннему лесу, собирали на участке опавшие листья, жарили на костре хлеб, сосиски, мясо и рассказывали смешные истории, я прекрасно спала, а прогулки по утрам и вечерам приносили блаженство, да и погода баловала солнышком. Но, к сожалению, все хорошее очень быстро заканчивается и нужно возвращаться домой и на учебу. Мама отключила свой телефон и поэтому не знала, что происходило у нашей квартиры, а там действительно было паломничество. Как рассказала нам соседка, первыми приехали родители Артема, но постояв у двери с полчаса, вынуждены были покинуть лестничную площадку. Потом приехала бабушка собственной персоной, потом был наряд полиции, который, видимо, вызвали родственники или сама бабушка. Про это знал Валентин Сергеевич, только признался когда мы приехали домой и, если бы не он, то нашу дверь взломали, а так они только опросили соседей и уехали. Когда мама включила телефон, на нем было огромное количество пропущенных звонков и грозных сообщений от всех так называемых родственников. Мама удалила их, не читая. Перезванивать она никому не собиралась. Артема вернули семье через пять дней, где он был и в каком состоянии его предъявили родственникам, я не знаю, Валентин Сергеевич в подробности не вдавался, а нам было совсем неинтересно, он только сказал, что теперь тот будет обходить меня седьмой дорогой, как и вся его родня, включая бабушку. Вот так получилось, что у меня больше нет бабушки, а у мамы единственной родственницы.

Прозвенел звонок с последней лекции и я, спрятав мечтательную улыбку начала собираться домой, до электрички ещё полчаса, можно не торопиться, хотя темнеет сейчас рано, и вечером ходить страшно.

— Ты идешь или будешь мечтать? — Раздается голос Тимофея, я поднимаю глаза, он стоит в паре шагов от меня и улыбается.

— Нам по пути?

— Ну до вокзала я тебя точно провожу, а дальше не знаю, но ты же скажешь, в какую тебе сторону.

— До какого вокзала?

— До городского, Маша, мне тоже в город.

— Ты меня ждал?

— Ждал, а куда мне спешить, электричку отменили, на улице болтаться не хочу, а кофе я уже две чашки выпил.

— Я тебя никогда раньше на станции не видела, мы должны были хоть раз встретиться, если ты пользуешься этим транспортом.

— А я им и не пользуюсь, машина на ремонте, сказали только через пару недель можно забирать, так что я временно безлошадный.

— Ты хочешь составить мне компанию? Или чтобы я составила компанию тебе?

— Маша, я хочу проводить тебя до дома, или это криминал?

— Это поступок настоящего рыцаря, Тимофей, — улыбаюсь я и направляюсь к выходу, — только это лишнее, Артем больше ко мне не подойдет, можно меня не охранять.

— А что он единственный подонок в нашем городе? — Ухмыляется Тимофей, — а то, что он не подойдет, мне рассказали, ох и хорошо его мужик пристроил, говорят, что Темка даже пить и курить бросил.

— Это ненадолго…

— Горбатого могила исправит, — добавляет Тимофей и когда он подает мне куртку, я на минуту зависаю. Нет, я видела, как мужчины ухаживают за женщинами, Валентин Сергеевич очень галантный кавалер, но почему-то от Тимофея я такого не ожидала. Нет, парень не выглядит как деревенщина, вполне себе симпатичный молодой человек, просто мне казалось, что мои ровесники об этом не знают.

— Чего застыла, — улыбается он, — неожиданно?

— Очень неожиданно, наше эмансипированное поколение отошло от этого. Считается, что женщина сама в состоянии одеться, но, признаюсь, очень приятно, когда о тебе заботятся.

— Нам нужно торопиться, а то электричка уйдет без нас.

— А разве не романтично прогуляться по шпалам под луной?

— Опоздаем на электричку, проверим, — смеется Тимофей.

У меня уже замерз нос, но мы все никак не могли расстаться, стояли около моего подъезда и разговаривали. Не назову количества тем, которые мы обсудили, много, но нам было интересно.

— Беги домой, а то уже дрожишь, — говорит Тимофей.

— Поздно и болеть не хочется, — говорю я и направляюсь к подъезду, — до завтра.