ПСС. Том 46. Дневник, 1847-1854 гг. - страница 16

это есть ничто иное, какъ способъ,^>197 изобрѣтенный Верховною властью,^>198 весьма остроумный дѣйствовать противъ законовъ по закону. — За симъ слѣдуетъ заключеніе весьма простое, въ которомъ она говоритъ, что умретъ съ горести, ежели сводъ законовъ, который она поручаетъ составить, не будетъ совершененъ, и ежели будетъ существовать народъ счастливѣе и славнѣе Русскаго. — Въ прибавленіи въ XXI главѣ говорится о Полиціи. Въ ней она весьма справедливо дѣлаетъ различiе между преступленіями и полицейскими проступками.^>199 Первые, говоритъ она, подлежать силѣ закона, вторые же — власти онаго; главная цѣль наказанія первыхъ есть та, чтобы избавить общество отъ преступника, главная же цѣль наказанія вторыхъ есть исправить преступника и сохранить для общества хорошаго Гражданина. —

XXII и послѣдняя глава Наказа Екатерины есть одно изъ лучшихъ мѣстъ всего наказа. — Въ этой главѣ говорится о доходахъ и расходахъ Государственныхъ. — Она начинается такъ: Каждый человѣкъ долженъ себѣ сказать «есмь человѣкъ и ничего человѣческаго не признаю себѣ чуждымъ», — или такъ 1) человѣкъ никогда, никогда не долженъ забывать другаго человѣка; 2) все, что ни дѣлается на свѣтѣ, дѣлается для человѣка — человѣкомъ же. — Изъ этаго выводитъ Екатерина понятіе о томъ, что, во первыхъ, ежели каждый человѣкъ имѣет свои нужды, то какъ велики должны быть нужды Г[осударств]а. И что не только роптать противъ правительства, которое беретъ на себя обязанность исправлять всѣ общія нужды народа, но, напротивъ, благодарить его слѣдуетъ каждому гражданину. Въ числѣ расходовъ Г[осударств]а, Екатерина ставить роскошь трона Императорскаго. — Хотя въ самомъ дѣлѣ можно положить обязанностью гражданъ въ Монархическомъ правленіи поддержаніе трона,^>200 но роскошь трона должна только существовать въ Деспотіи, гдѣ Монархъ есть земной Богъ и гдѣ разстояніе между Самодержцемъ и народомъ надо сдѣлать какъ можно больше для того, чтобы могла существовать деспотія. Далѣе Екатерина задаетъ себѣ вопросы,^>201 касающіеся до доходовъ Го[сударств]а, между которыми замѣчателенъ слѣдующій: Какимъ образомъ сдѣлать, чтобы гражданамъ^>202 не тяжело было платить подати? Она разрѣшаетъ его такъ: Налоги должны быть разложены равномѣрно на всѣхъ гражданъ, и должны увеличиваться вмѣстѣ съ роскошью въ Г[осударств]ѣ. Замѣчая при этомъ, что ничего такъ не дѣлаетъ налоги тяжелыми для гражданъ, какъ монополіи. — Имущества Г[осударств]а она раздѣляетъ на мысленныя и дѣйствительныя, на естественныя и пріобрѣтенныя. — Дѣйствителъныя раздѣляются еще на движимыя и недвижимыя. — Эти же^>203 еще на имущества Государ[ства] и частныхъ лицъ. — Далѣе она раздѣляетъ все финансовое управленіе на политическое и экономическое. Предметомъ политическаго управленія есть знаніе^>204 о состояніи, о званіи и о упражненіи всѣхъ людей^>205 и пользы Г[осударств]а. Предметомъ же экономическаго управленія есть получение доходовъ, распредѣленіе расходов и отношенія между ними. — Вообще о Наказѣ Императрицы Екатерины можно сказать слѣдующее. — Въ немъ, какъ я уже прежде сказалъ, вездѣ мы находимъ два противоположныхъ начала — духъ революціонный, подъ вліяніемъ котораго находилась тогда вся Европа, и духъ деспотизма, отъ котораго тщеславіе ея заставляло ее не отказываться. Хотя она сознавала превосходство перваго, не менѣе того въ ее наказѣ преобладаетъ послѣдній. — Она республиканскія идеи, заимствованныя большей частью отъ Montesquieu (какъ справедливо замѣчаетъ Мейеръ), употребляла какъ средство для оправданія деспотизма, но большей частью неудачно. — Отъ этаго-то въ ее наказѣ намъ часто встрѣчаются мысли, нуждающіяся въ доказательствахъ, безъ оныхъ, мысли республиканскія рядомъ съ мыслями самыми деспотическими и наконецъ часто выводы совершенно антилогическія. — При первомъ взглядѣ на этотъ наказъ мы узнаемъ, что это былъ плодъ^>206 ума женщины, которая, не смотря на свой великій умъ, на свои возвышенные чувства, на свою любовь къ истинѣ, не могла подавить своего мелочнаго тщеславія, которое помрачаетъ ея великія достоинства. — Вообще мы находимъ въ этомъ произведеніи болѣе мелочности, чѣмъ основательности, болѣе остроумія, чѣмъ разума, болѣе тщеславія, чѣмъ любви къ истинѣ, и наконецъ болѣе себялюбія, чѣмъ любви къ народу. Это послѣднее направленіе проявляется во всемъ наказѣ,