ПСС. Том 71. Письма, 1898 г. - страница 17

Целую вас и ваших, и детей.

Л. Т.

Год в дате определяется по содержанию письма.

^>1 Мария Васильевна Сяськова, сотрудница изд. «Посредник». Письмо к ней Буланже неизвестно.

1898 г. Февраля 19. Москва.

Дорогая Леонила Фоминишна, ужасно поражен и огорчен случившимся несчастьем. Благодарю вас за то, что вы написали мне, зная, как мне близко всё, что близко вам. А это ужасно, и воображаю, как вам тяжело, и хотелось бы облегчить ваше горе. Но сделать это может только тот бог, кот[орый] живет в нас и вне нас, если мы только забудем себя, свое телесное я, и сольемся с ним, желая того, чего он хочет, и соглашаясь со всем тем, что он решил. Что такое? Какая причина? Как вы догадываетесь? Тут может быть участие этой ужасной телесной половой страсти. Но как, почему? Почему она не поверила всё вам? Почему она решила, что... да нет, просто, что ее свело с ума, п[отому] ч[то] такое самоубийство — это душевная страшная болезнь. А она казалась мне такой одухотворенно-спокойной.

Вчера говорили об этом и дома и у Русанов[ых], где были Сергеенко,^>1 Дунаев,^>2 и все ужасаются и не могут понять.

Сумашествие по-моему есть одно, обнимающее собою все роды — это материалистический эгоизм, ложное представление о том что жизнь — это наше существование в теле и только это. А она казалась далека от этого. Правда, что этот эгоизм — он же дьявол — часто принимает самые как будто любовные самоотверженные формы (искусство помогает часто этому), а в корне это еще усиленный эгоизм и самый злейший — любования собой.

А с такого состояния соскочить на все грехи очень легко. Напишите всё, что знаете и думаете. Впрочем, лучше не пишите, если вам тяжело.

Дурно быть фаталистом, когда этот фатализм препятствует деятельности или ослабляет ее; но быть фаталистом, т. е. знать, что всё, что совершается, то должно быть, когда забота о прошедшем или будущем мешает деятельности, должно быть. Всякое такое событие ужасное, как и вы говорите, указывает нам на наши грехи и на то, что мы не любили и не помогли, где могли, и на то, что мы сейчас же можем стать на тот же путь, на котором стала она, и также заставить страдать людей. Будем же помогать друг другу. Прощайте пока. Передайте мой привет К[онстантину] Н[иканоровичу].^>3

Любящий вас очень брат

Л. Толстой.

П[авел] И[ванович] уехал уже, сначала к Маковицкому^>4 в Австрию. П[авла] Н[иколаевна] едет в Кострому решать о детях.^>5 Маша всё хворает, но душевно хороша.

На конверте: Курской губ. г. Льгов. Леониле Фоминичне Анненковой.

Датируется на основании почтовых штемпелей.

Леонила Фоминична Анненкова (1845—1914) — курская помещица, знакомая Толстых. См. о ней в т. 64.

Ответ на письмо Анненковой от 16 февраля о самоубийстве ее племянницы Варвары Владимировны Ждановой.

^>1 Петр Алексеевич Сергеенко (1854—1930), литератор, знакомый Толстого с 1892 г.; автор многих статей о Толстом. См. о нем в т. 68.

^>2 Александр Никифорович Дунаев. См. о нем в прим. к письму № 167.

^>3 Константин Никанорович Анненков (1842—1910), юрист, муж Л. Ф. Анненковой.

^>4 Душан Петрович Маковицкий (1866—1921), врач, словак. См. т. 70.

^>5 Имеются в виду воспитанники П. И. Бирюкова.

1898 г. Февраля 20. Москва.

Всё о тебе думаю, милая Маша, и жалею за твое нездоровье. Но не очень, п[отому] ч[то] думается, что ты духом не слабеешь, а борешься. Борись, голубушка. Только в этом, только в этом жизнь. И жизнь на постели с лихорадкой и животом может быть в сотни раз больше настоящая и энергическая жизнь, чем в полных силах и в центре самой бурной деятельности и участвуя в ней. Знаешь ли ты вот такое состояние и чувство: тревожит, неприятно, мучает что-нибудь, боишься чего-нибудь, даже физически больно (хотя в этом случае труднее всего) и возмущаешься — думаешь: зачем? когда это кончится? Как хорошо было без этого и злишься. И вдруг вспомнишь, что всё то, чего тебе хочется, чего тебе недостает, это всё твои фантазии, тобой выдуманные требования (фантазия твоя, что тебе надо быть здоровой), а что ты здесь совсем не для своей потехи, а для исполнения самых кажущихся тебе странными и ни к чему (по-твоему) не ведущими приказаниями, кот[орые] передаются тебе, то в виде тяжелых для тебя поступков людей, то в виде тифа и т. п., и что хорошо тебе может быть только тогда, когда ты, оставив