ПСС. Том 88. Письма к В.Г. Черткову, 1897-1904 гг. - страница 45

Много нужно писать писем. А хотелось хоть что-нибудь написать вам. Я в Москве, и мне хорошо, даже очень. Прощайте, целую вас. В[ладимиру] Г[ригорьевичу] напишу особо.

Л. Толстой.

10 дек. 97. Москва.

На конверте: Англия. Angleterre, Sandon, Chelmsford, V. Tchertkoff.

Ответ на письма А. К. Чертковой от 23 ноября — 3 декабря н. с. и 28 ноября.

^>1 Н. Д. Ростовцев, гостивший у Чертковых в Англии.

^>2 Евангелие от Матфея, гл. 11, ст. 30.

1897 г. Декабря 13. Москва.

Ваше письмо, дорогой друг В[ладимир] Г[ригорьевич], вместе с рассказами Н[иколая] Д[митриевича] — он на всё нерадостно смотрит — произвели на меня, или, скорее, хотели произвести на меня грустное впечатление, но я не поддался и не поверил ни Рост[овцеву], ни вам. Жизнь и деятельность ваша полезна и очень и теперь, и еще более окажется полезной in the long run.^>1 И унывать нам нельзя. Сколько бы мы ни падали, ни сбивались с дороги, ни засыпали на ней, мы знаем, что другого пути — другой жизни — нет, как та, кот[орая] дает благо неотъемлемое, и потому не можем не быть радостны и счастливы всякий раз, как вступаем опять в истинную жизнь, из кот[орой] нас на время выбрасывают наши слабости, про кот[орые], знает тот, кому мы хотим служить, тот, для кого и кем мы живем.

Вчера, выходя от Вульф,^>2 заговорили с Ев[гением] Ив[ановичем]^>3 о боге. Я сказал про Анненкову,^>4 к[оторая] приехала в Москву, что вера в спиритизм есть признак слабости веры или вовсе неверия богу. Ев[гений] Ив[анович] сказал, что он не понимает бога внешнего, что он знает только бога в себе. Да ведь бог в себе так связан с той человеческой личностью, в кот[орой] он проявляется, что никогда наверно не знаешь, чист ли от меня тот голос бога, кот[орый] я слышу в себе. По тому затемненному моей личностью богу, которого я знаю в себе, я знаю бога чистого, неограниченного, кот[орого] нет во мне; или иначе — я должен отрешиться совсем от своей личности, чтобы познать бога. А когда я отрешился от своей личности, то бог, кот[орого] я познаю, уж не во мне, п[отому] ч[то] тогда нет личности. Так что со всех сторон, как ни поверни, — бога можно знать только вне себя. То, что мы знаем в себе, есть только путь, ведущий к богу, пуповина, связывающая нас с богом. А сказать, что бог во мне, значит сказать, что я не знаю бога. А мы с вами знаем бога, а зная его, нельзя ни ослабевать, ни унывать, ни отчаиваться. Это знание, вера, общение с ним всё исправляет, всё спасает; делает всё то, чего ищут евангелики в искуплении. Если веришь в бога, то не нужно ни искупления, ни таинства, всё дается одной верой в него — знанием его и любовью к нему. Не думайте, что это слово: любовью — я пишу необдуманно. Я нынешним летом в первый раз испытал это чувство, именно чувство любви к богу. Теперь я не могу восстановить его, но оно было, и я знаю, какое оно, и жду его. Как же нам не радоваться?

Паскаль говорит, что христианин должен испытывать чувство презираемого, ничтожного человека, к[оторый] вдруг узнает, что он царский сын.

Человек, поверивший в бога и потому в свою сыновность ему, узнает больше этого гораздо. И потому мы должны радоваться. Или ежиться и ждать, не жить, или радоваться. Подумаешь, как несчастен я был, когда у меня не было этого духовного пристанища, и как несчастны все люди вокруг нас. И мы не ценим своего блага.

Я уже дней 6 в Москве, и мне очень хорошо. Я рад, что я приехал.

Занят всё еще иск[усством], хотя другие работы просятся наружу.

Ваша работа, может быть, и даже наверно, хороша сама в себе, но я бы советовал вам, пиша ее,^>5 иметь в виду не некоторых лиц, находящихся в известном положении, а самый широкий круг людей и самых близких и по времени и по духу самых далеких. Это главное условие достоинства писания.

Ну, прощайте пока. И вы мне пишите, хоть несколько слов, но пишите.

Датируется на основании записи в Дневнике Толстого от 13 декабря 1897 г. Ответ на письмо от 14 декабря н. с., в котором Чертков писал: «Вообще я очень недоволен своим состоянием. Как-то прозябаю, а не живу, трачу массу чужого труда, никому не доставляя ни пользы, ни радости».