Псы войны - страница 23

Теперь, когда все было сделано, и племяннику ничего не угрожало, князь Аруда решал, как же использовать этот случай в свою пользу. Юшимынь все еще требовал головы Есигуя, но достать ее он не мог. Спустя две-три недели он успокоится, а помолвку его дочери никто не расторгнет, дувэю нужны связи, а у начальника стражи большие финансов меньше чем снега в июньский полдень. Только вот зачем Юшимыню понадобилось все это, и почему именно начальник дворцовой стражи, а, например, не главный писарь, у которого тоже был молодой сын, и к тому же более способный, чем этот увалень Сянвэй.

Князь подошел к столу и взял игральные палочки. Подкинув их несколько раз, он записал выпавшие цвета на клочке бумаги, получилось поровну, два раза красное и два раза черное.

— Вот так. — Сказал он сам себе, теперь один ход решает выигрыш или нет. Он отложил игру в сторону и развернул несколько писем.

В посланиях с севера сообщалось о том, что Великий Хан северных земель собирается начать новый поход и покорить земли Урусу, для этого по всем северным землям собирается усиленная дань.

Князь просмотрел еще несколько писем, в которых говорилось об урожаях в северных провинциях и поголовье скота, и вновь вернулся к первому письму.

— Получается, что Хан не соберет достаточного для похода количества дани. На севере засуха и падеж скота. То, что завоевал Тай-цзу Хан, давно растрачено или осело в сундуках у чиновников, а деньги всегда нужны, иначе все рухнет в одно мгновение. — Подумал про себя князь.

— Чтобы сделал я на месте Хана? Увеличил бы подати, вызвав недовольство своих людей, или бы взял то, что плохо лежит? Скорее второе, чем первое. А плохо лежит у нас, отделение от Цзинь, два года неурожая, зависимость поставок зерна из Южной Сун, все это делает империю сильно уязвимой. Вот где Хан думает взять средства, и нападение будет очень скоро, вот только откуда, с севера или с юга?

На севере стоит несколько армий, и если монголы ударят там, то не миновать долгой и кровопролитной войны, которая им не выгодна, но если они смогут договориться с королевством Коре, и провести войска южным путем, то старые крепости Чонжона не смогут удержать их наступление, и монголы возьмут империю «голыми» руками.

В дверь заглянул слуга.

— Господин изволит чего-нибудь?

Князь отвлекся от мыслей. Отослав жестом слугу прочь, он понял, как ему поступить с племянником.

В клетке время течет совсем не так, как на свободе. Прошло несколько дней, серых в своей монотонности, а может и неделя. Тюремщик регулярно приносил еду. Крысы перестали нас бояться и свободно прогуливались по камере. Я даже стал думать, что о нас просто забыли. Но в одну из ночей тюремщик пришел в сопровождении стражи, и нас повели по каким-то длинным переходам.

— Нас ведут на казнь? — Спросил Есигуй, но охранники, не заметили его вопроса.

Двери, лестницы, переходы и все без единого окна, хотя я мог и ошибаться, ведь на дворе была глубокая ночь. Ну что ж, по крайней мере, хоть какое-то разнообразие. Нас подвели к массивной двери и втолкнули в просторную комнату. Из всей мебели, в ней стояло только стол и два кресла. На одном из них сидел господин Аруда.

На черном лакированном столе лежало несколько свитков.

— Здравствуйте господа государственные преступники! Надеюсь, камера пошла вам на пользу.

Есигуй был бледнее мела и во все глаза смотрел на князя, не веря его словам.

— Чего же вы молчите? Обычно ты Есигуй более красноречив, а про твои сочинения и говорить не приходится, ах я забыл, они же принадлежат не тебе, а монаху Чан Лао, может послать за почтенным старцем и спросить его, что и как?

Тут я рассмотрел на столе знакомый свиток, именно его и записывал Есигуй, сидя в таверне. Хорошо, что он не подписался собственным именем, такая неосторожность была бы непростительна. Впрочем, похоже, эта предосторожность не сработала.

— Сегодня утром император принял дувэя Юшимыня, он требовал твоей головы как плату за позор своей дочери. — Но император не дал согласия. Тебя приговорили к ссылке в дальний гарнизон. Ты все понял?

Есигуй кивнул. Я стоял немного позади и конечно понимал, что обрушилось на голову моего друга, но, в тоже время, я никак не мог отделаться от ощущения, что перед нами разыгрывают спектакль. С чего бы император, вступался за двух ничем не примечательных воинов? И почему весь этот разговор обставлен с такой секретностью? Здесь явно что-то не так.