Пуля для похитителя - страница 17

— Если банкир не станет артачиться, — продолжал Гора, — мы быстро провернем это дело. Главное, чтобы он пошел на наши условия. Впрочем, я в этом и не сомневаюсь. Ведь он любит своего сына. Не так ли, малыш? Папочка любит тебя?

— Наверное, — пожал плечами Павлик и прижался к гувернантке.

— Ну что ты пристал к ребенку, остолоп?! Всякий нормальный отец любит своего ребенка, это и без слов понятно. Только не забывай, что мы не на острове живем. У нас здесь есть милиция, которая нас бережет, — заявила Пульхерия.

— Не зли меня, дура! — крикнул Лимон, находясь на безопасном расстоянии от нее. — Где была твоя милиция, когда мы вас похищали?

— Спокуха, хрящ, без пены! — выпалила Пульхерия неожиданно для себя. — Еще не вечер! Цыплят и щенят по осени считают! — намекнула она похитителям на их дурацкие костюмы.

Гора захохотал громким басом, и живот его при этом заколыхался над ремнем.

— Ты где сидела? — спросил он сквозь смех.

— На лавочке, — не поняла его Пульхерия.

— Где срок мотала? — продолжал он смеяться.

— Это ты скоро его мотать будешь, если нас не отпустишь. Обещаю, что мы о вас никому не расскажем. Правда, Павлик?

Мальчик кивнул.

— Я тебе уже сказал, что, пока выкуп не получим, мы вас не отпустим.

— А какой выкуп вы намерены за нас потребовать?

— Для его папаши сущие пустяки, — всего два миллиона евро. Не думаю, что такая сумма покажется обременительной для господина Арсеньева.

— Ему придется заплатить, — подал свой голос Лимон. — Иначе он получит маленький сувенир от наследника — ухо или пальчик. Правда, малыш? — И Лимон нагло захохотал.

— Не пугай ребенка, кретин! — возмущенно крикнула ему Пульхерия и прижала задрожавшего от испуга мальчика к себе.

— Это так, просто к сведению, дамочка, — сказал Гора. — Думаю, что до этого дело не дойдет. Господин Арсеньев, безусловно, заплатит выкуп.

— Мне кажется, что вы на такое не способны. — Пульхерия посмотрела прямо в глаза великану.

— Да, мне подобные дела совсем не нравятся, но если что, здесь найдутся люди, которые сделают это с большим удовольствием, — сказал здоровяк.

В его голосе Пульхерии почудились нотки сожаления, и ее сердце сжалось от тоскливого предчувствия.

— Вам не надо волноваться, Пульхерия Афанасьевна, — прошептал мальчик, стараясь ее успокоить. — Конечно же папа сделает все, чтобы спасти нас.

— Ясный перец, — кивнул Гора, — он сделает все, чтобы сын вернулся домой целый и невредимый. — Шагнув к Павлику, он потянул за цепочку на его шее и вытащил из–под футболки медальон. — Дай–ка мне эту штуковину. Нужно, чтобы у твоего папы не было сомнений, что ты находишься у нас.

Мальчик молча снял с шеи цепочку с медальоном и отдал ее Горе.

— И от вас, мадам, нам понадобится какая–нибудь вещица… Ну хотя бы этот браслет.

Она молча сняла браслет и протянула его здоровяку.

— А теперь мы оставим вас здесь. Располагайтесь как дома. Чуть позже, если вы захотите, мы принесем вам еду.

— А если тебе, дорогуша, захочется чего–нибудь еще, достаточно будет позвать меня, — добавил Лимон, обнажая гнилые зубы в скабрезной улыбке.

— Я могу хоть сейчас опять расквасить тебе нос, глупый коротышка, — с готовностью отозвалась Пульхерия.

— А я с удовольствием засвечу тебе фингал под другим глазом для симметрии, — парировал он.

— Кулаками размахивать — дело нехитрое. Для этого особого ума не надо, — пробурчала Пульхерия и поспешила отвести от коротышки взгляд.

Глубокое отвращение, сразу же возникшее у нее к этому бандиту, все усиливалось. Оно походило на непроизвольное чувство, которое испытывает человек, глядя на крысу или таракана.

Гора и Лимон покинули подвал. Дверь за ними закрылась. Пульхерия и Павлик остались одни в своей тюрьме, освещенной яркой электрической лампочкой. Пульхерия опустилась на кровать. Павлик присел рядом с нею, и она обняла его за худенькие плечи.

— Не волнуйтесь, Пульхерия Афанасьевна. Вот увидите, все кончится хорошо.

— Павлуша, давай договоримся: обращайся ко мне на «ты». А звать меня ты можешь просто Пулей.

— А как вас называли ваши родители? — поинтересовался мальчик.

Пульхерия укоризненно посмотрела на него.