Пуля для похитителя - страница 7

Когда я подъехала к въездным воротам, они начали медленно открываться, как по мановению волшебной палочки. Хотя никакого волшебства в этом не было: на столбе передо мной висела видеокамера, объектив которой нацелился прямо на меня.

Вернулась я быстро — в магазине в столь Ранний час я оказалась первой и единственной покупательницей. Я знала, за чем шла, поэтому долго возле витрин не задерживалась. Цены на знаменитый конструктор поразили мое воображение, но отступать было поздно. Когда я подъехала к воротам, показала язык и скорчила рожу видеокамере слежения — ворота медленно открылись.

Лифт остановился на четвертом этаже, и я нос к носу столкнулась с высоким симпатичным мужчиной, похожим на моего любимого голливудского актера Джона Траволту. Я сразу догадалась, что передо мною Александр Николаевич Арсеньев, отец Павлика. Мне его очень хорошо описала Консуэла.

Он был в костюме, который стоил столько, сколько самая дорогая норковая шуба на Черкизовском рынке. Однажды я забрела случайно в такой магазин для состоятельных мужчин. Яркие плакаты сообщали о распродаже. На все товары была скидка пятьдесят процентов. Там толпился народ, и я решила, по простоте своей душевной, что в этот магазин не мешало бы заглянуть. Самый дешевый костюм, даже со скидкой, стоил там столько, сколько я зарабатывала за целый год каторжного труда. К моему удивлению, в кассу была очередь. Я стала украдкой рассматривать мужчин, которые могут позволить себе костюм за такую цену. Ничего особенного, ничего выдающегося. Самые обычные мужики, каких много.

Один из них попросил продавщицу подобрать ему к костюму галстук. Она предложила красный. «Что вы, мне такой яркий нельзя, я же — госслужащий!» — испуганно отказался он. В этот момент к нему подошла жена, и он громко прошептал ей: «Вон, смотри — мужик из моего министерства!» Я проследила за его взглядом и увидела такого же невзрачного госслужащего, как и он сам. К моему разочарованию, и тот чиновник был с женой.

«Ну понятно, — подумала я, — на их месте я бы тоже от себя далеко таких мужиков не отпускала. Выгуливала бы только на коротком поводке! Не ровен час — уведут добытчика!»

Но мужчина, представший передо мною, был не только богат, но еще и красив.

— Здравствуйте! Вы кто, если не секрет? — вежливо поинтересовался он.

— Пульхерия Афанасьевна Дроздовская.

— Вспомнил: вы — вместо Консуэлы Аркадьевны. Все понятно…

Его интонация не оставляла у меня сомнений, что мой внешний вид его разочаровал.

— Что вам понятно? — ощетинилась я.

— Она не предупреждала меня о том, что вы такая… — Он задумался, подбирая нужное слово.

— Такая толстая?

— Я так не сказал.

— Но вы так подумали.

— А вы умеете читать мысли? — усмехнулся он.

— Жизнь научила.

— Извините меня, если я вас невольно обидел.

— Да ничего, проехали. Я уже привыкла. Наши лицемерные средства массовой информации всем внушают, что толстяки — существа второго сорта. Всю мою жизнь мне приходится убеждать окружающих в обратном.

— С ветряными мельницами боретесь, значит! И как? Успешно? — улыбнулся он.

— Более или менее. Чаще конечно — менее. Но чем старше я становлюсь, тем важнее для меня становится сам процесс, нежели результат. Результат — это тупик. Процесс может быть бесконечным, а результат — всего лишь точка. Ну что это мы все обо мне да обо мне, — спохватилась я, поскольку мой собеседник слушал меня с самым серьезным видом и не делал никаких попыток прервать мое словоизвержение. — Кстати, вербальный понос с философскими отступлениями — мой существенный недостаток. Если меня не остановить, я могу еще очень долго испытывать ваше терпение.

— Нет, нет, я слушал вас с огромным удовольствием. Даже забыл, что мне надо на деловую встречу. Правда, несколько минут у меня в запасе есть. Я вас еще немного могу послушать.

— Нет, теперь ваша очередь. Я тут перед вами распинаюсь, а вы мне даже не представились.

Я могла бы и не спрашивать его об этом, но решила, просто из вредности, придраться хотя бы к чему–нибудь, пусть даже к такой ерунде.

— Александр Николаевич Арсеньев.

— Так вот как выглядят простые российские олигархи! — изобразила я на лице удивление.