Пушкин - страница 2

И все это подчинено главной задаче – показать, как в борьбе противоречивых общественных сил и тенденций рождался и мужал гениальный художник, на какой почве возникали нетленные творения поэзии «вольности» в самых разных смыслах этого слова. Благодаря такому подходу в романе перед нами возникает образ поэта, в котором художник и гражданин обогащают друг друга, – поэта, не только постигающего свое время, но и далеко опережающего его.

Как и в прежних своих книгах, в «Пушкине» Тынянов широко использовал документальные материалы, в том числе свидетельства и воспоминания современников, но он отдавал себе отчет в том, что в свидетельствах, вызывавших полное доверие Вересаева, предстает не столько подлинный Пушкин, сколько Пушкин, каким он казался или даже хотел казаться постороннему глазу.

В годы, когда шла работа над романом, Тынянов неоднократно сообщал читателям, что новые материалы, на которые он «натолкнулся», меняют многие сложившиеся представления, в том числе и представления о характере лицея и лицейской жизни поэта. Наряду с новыми документами не меньшее значение имели использование и переосмысление документов и материалов уже известных – например сохранившихся записей лекций лицейских профессоров и их изданных трудов («Право естественное» Куницына, «Риторика» Кошанского). Все это помогло писателю по-новому понять и воссоздать атмосферу лицея.

Однако, разумеется, главную ценность представляли для Тынянова свидетельства, дошедшие до нас от самого Пушкина. Писатель опирался на стихи поэта, его переписку, записи, наброски. В работе над первыми частями романа писатель особое значение придавал пушкинскому плану автобиографии, публикуемому в собраниях его сочинений под названием «Программа записок».

Стоит, однако, сопоставить тот или иной эпизод романа с соответствующей скупой записью в пушкинской «программе» и другими документальными материалами, как сразу же становится ясным, насколько в лице автора романа соединялись исследователь и художник, насколько каждый эпизод книги является плодом интуиции, догадки, вымысла, основанных на глубоком знании и постижении как героя, так и его окружения, всей эпохи в целом.

Если большинство литературоведческих исследований Тынянова о Кюхельбекере появилось после написания «Кюхли», то теперь его работа – исследователя и художника – протекала по-иному. Ряд статей о Пушкине – например, «Пушкин и Кюхельбекер» (1934), «Проза Пушкина» (1937), «Безыменная любовь» (1939) – появился уже в период интенсивного труда над новым романом. При этом в некоторых случаях исследователь опережал художника, в других – художник явно опережал исследователя, давал ему материал для новых работ по истории и теории литературы. Тынянову, к сожалению, их уже не удалось написать.

В связи с упреками читателей в том, что в первой части книги центральный герой заслонен другими фигурами, Тынянов говорил о специфике исторического романа, о структурных особенностях, отличающих его от жанра исторического рассказа. В рассказе, в новелле центральный герой должен быть включен в действие с самого же начала; в романе, рассчитанном не на один том, такой прием, когда главный герой не сразу становится одним из действующих лиц, вполне целесообразен. «В дальнейшем Пушкин займет в романе то место, которое обусловлено уже самим названием произведения», – обещал Тынянов (Литературная газета. 1935. № 63).

Во второй части романа Пушкин уже выступил на передний план. Работая над третьей частью, которая должна была охватить 1816–1820 годы, Тынянов так определял ее содержание: «Это последние годы, встречи с Чаадаевым, период лицейского вольномыслия. В этой части романа Пушкин предстает уже как политический трибун, показана борьба реакции с Пушкиным» (Литературная газета. 1939. № 7).

Роман остался незавершенным и обрывается на третьей части, которую автор не успел окончательно доработать. Она писалась в эвакуации, в Перми, а затем в Москве тяжелобольным, прикованным к постели человеком, измученным неизлечимым недугом (рассеянный склероз). Тынянов был лишен необходимых материалов и вынужден был писать по памяти. Однако текст каждой главки был им глубоко выношен, обдуман и разработан.