Пусть поднимется ветер - страница 3

Она наклоняет голову к окну, где Арелла, прищурившись, наблюдает за нами.

Если бы у меня был выбор, то я бы засунул Ареллу в ее удушающую тюрьму и позволил бы Водовороту истощить ее жизнь. Она заслуживает этого и большего после того, как она снова предала Одри… не говоря уже о многих других жутких и ужасных вещах, которые она совершила.

Но ее дар позволял ей чувствовать что-то в ветре, чего никто не мог… что-то, что, мы надеемся, даст нам больше шансов проникнуть в крепость Райдена и вытащить Одри и Гаса оттуда живыми.

— Нам нужна она, — говорю я Солане, напоминая об этом и себе.

Солана открывает рот, затем закрывает его снова.

— Я возьму вещи, — говорит она и исчезает в коридоре.

Я использую это время, чтобы осмотреть мою комнату, удостоверяясь, что я ничего не забыл… будто там есть что-то стоящее, что можно взять. Я пихаю в карман баночку с таблетками, начиная с тех, которые помогли мне отравить Буреносца в предыдущих сражениях. Все остальное — просто стопка видеоигр, грязная одежда и случайное дерьмо, которое не будет иметь значения в сражении ветра и доказывает, насколько я для этого неподготовлен.

Даже мой сотовый телефон бесполезен. Батарея умерла, пока я пробовал писать ответы на мамины вопросы. Таким образом, похоже последнее, что я скажу своим родителям… возможно навсегда… будет:

«Я не разрушил дом, но вам безопаснее не приходить домой. Я позвоню, если вернусь.»

Я уверен, что смайлик действительно облегчит мысли моей мамы.

Я очень не хочу говорить родителям продолжать бежать, но я не знаю, что еще сказать. Они никогда не будут здесь в безопасности. Нет, если…

Я не убью Райдена.

От мысли у меня подкашиваются колени, а зрение тускнеет, поскольку мои мирные Западные инстинкты бунтуют против мысли о насилии. Но я сжимаю зубы и вспоминаю, что все рассчитывают на меня.

Одри рассчитывает на меня.

Как и Гас.

Я повторяю их имена, пока страх не исчезает в том, что я могу проглотить.

Но он все еще там настолько глубоко, что тело становится похожим на камень, а внутри все переворачивается.

Мне нужен воздух.

Я вставляю в телефон зарядное устройство… лучше планировать вернуться, не так ли?.. и бегу наружу, чтобы несколько бризов прочистили мою голову.

Но ночи душны в пустыне. Единственные ветры, которых я могу ощутить, находятся очень далеко, огибая базу в горах. Так, к тому времени когда я добираюсь до Ареллы, моя куртка становиться влажной от пота. Также мне приходится прихлопнуть приблизительно пятнадцать жуков.

— Небо беспокойно, — шепчет Арелла, протирая гусиную кожу, покрывающую ее руки. — Надвигается Буря, но я не могу найти источник турбулентности.

— Тогда, возможно, ты не должен идти, — говорит глубокий голос позади нас.

Я делаю глубокий вдох, когда поворачиваюсь лицом к капитану Бурь:

— Мы уже говорили об этом, Оз, и…

— Я знаю, — перебивает он, касаясь гладкой тонкой косы, которая свисает с левой стороны лица. Прическа должна представлять его власть над опекунами. Главным образом, я думаю, что это выглядит очень глупо.

— Но я немного подумал, — говорит он мне, — и по факту ты нужен нам здесь.

Он указывает на мой задний дворик, где свет с крыльца падает на выцветшие лежаки, создавая какой-то импровизированный сортировочный центр. Только семь опекунов выжили после нашего последнего боя… и большинство из них с трудом. Те немногие, кто действительно могут двигаться, перевязывают остальных скудными припасами, которые я нашел в ванной.

Вина заставляет камень в моем желудке жечь жарче, чем солнце асфальт, но я позволяю тревогам поважнее потушить боль.

Оз позвал остальных опекунов с наших других баз, чтобы собраться здесь и оказать дополнительную поддержку, и принести вещи.

Я — единственный шанс Одри. Я знаю Оза. Он может волноваться по поводу Гаса, но он будет праздновать, если Одри не вернется. Вот это да… несколько дней назад он сам угрожал разорвать нашу связь.

Он — президент Фан-Клуба Соланы, все еще поддерживает ее, чтобы она стала королевой. Я-то не против, если мне не нужно быть королем… но это еще один сложный кошмар, о котором я буду волноваться позже.