Пусть всегда светит солнце - страница 6

Стоп, стой, Александр Курзаев, не туда побежали твои мысли. Нечего злиться — сам виноват. Вот и разберись во всем…

Ярко вспомнилась последняя встреча с Ларисой. Ее глаза, недоумевающие и печальные, как будто спрашивали: «За что ты меня так? Что я тебе сделала плохого?» Ах, какой я был тогда дурак! Ведь она мне нравилась больше всех девушек, которых когда-либо встречал. Мне вдруг захотелось побыть сейчас с Ларисой, взять в руки теплую и мягкую ладонь ее и рассказать обо всем. От этого стало бы легче.

Обидел я ее. И Виктора обидел, своего лучшего друга.

А ведь все началось так хорошо. За отлично проведенные стрельбы меня поощрили краткосрочным внеочередным отпуском. Счастливый и радостный, распрощался я с товарищами. Еще бы, столько труда было затрачено, чтобы сделать весь расчет отличным. А впереди заслуженный отдых — целых десять дней.

Всю дорогу за поездом неотступно бежал дождь. Я лежал на верхней полке и, прислушиваясь к дробному топоту капель по крыше и стенам вагона, поглядывал в окно. Поезд пересекал степь. От порывов ветра созревший хлеб устало волновался и покорно подставлял взлохмаченные колосья под тяжелую поступь дождя. Мимо проносились села, утопающие в зелени садов, кое-где уже виднелись убранные поля, сочная чернота пашен. На опушке стоял трактор. Высокая дивчина в комбинезоне, не обращая внимания на дождь, что-то ремонтировала в моторе.

«Мне бы сейчас на трактор, — подумал я, — показал бы я класс…»

Я зажмурил глаза и на минуту представил себе такую картину. В поле встал трактор. Тракторист — молоденький паренек — беспомощно суетится около машины. Тут же и механик РТС, он растерянно разводит руками: не пойму, дескать, в чем загвоздка. И вот появляюсь я, Курзаев…

Я засмеялся: «Мальчишество. Конечно, такого никогда не случится. И трактористы в колхозе хорошие, и механик опытный… А все же неплохо было бы появиться в колхозе именно таким „спасителем“. Девчата бы зашептались: „Видали, мол, какой Курзаев, с флота приехал и всем нашим нос утер…“».

И вот с таким, несколько взбалмошным, настроением я сошел на станции и, минуя вокзал, направился в город. Дождь прекратился. Лишь часть неба все еще была покрыта густыми мазками туч. Они медленно, не перегоняя друг друга, проплывали над городом, то закрывая, то открывая солнце.

Около Заготзерна я встретил шофера из нашего колхоза — молодого паренька, в котором с трудом узнал Кольку Грачева. И вот уже трехтонка, весело подпрыгивая на неровностях булыжной мостовой, проскочила по городу и покатилась по грейдерной степной дороге. Справа размашисто шагала, помахивая зелеными, посвежевшими после дождя листьями, высокая и густая кукуруза. Слева желтела слегка почерневшая стерня недавно скошенного хлеба. А навстречу развернутым строем бежали электрические столбы.

— Богатый нынче урожай, — словоохотливо болтал Колька, привалившись боком к стенке кабины и держа руль одной рукой. — Хлеба у нас отменные, а кукуруза — лес просто. Зайдешь, на носки встанешь, руку поднимешь — и то не видно. На каждой будылке два-три початка, и площадь приличная. Лариса Зеленская, наверное, за кукурузу Героя получит… Эх и красивая девушка Лариса! Приезжал тут к нам один поэт, обещал стихи про нее написать. Как думаешь, напишет?

— Раз обещал, наверное, напишет. — Я усмехнулся, стараясь припомнить, какая это Лариса, но не вспомнил и подумал: «Засела дивчина у парня в сердце».

Трехтонка проскочила по краю села, мимо беленьких хат, нырнула вниз, прогрохотала по бревнам моста, перекинутого через небольшую, с крутыми берегами речушку и остановилась у огромного крытого навеса. Около молотилки споро работали девчата.

— А ну, красавицы! — закричал Колька. — Много на приданое намолотили? Я свататься приехал и жениха привез.

— Себя не обидели, — весело отозвалась невысокая гибкая девушка. — Только жених ты невыгодный: на колесах жизнь твоя. А нам нужен такой, чтобы дома сидел да хозяйство стерег, пока мы работаем.

— Тогда, Лариса, — ответил Колька, — тебе за деда Степана выходить нужно. Он все равно ночным сторожем работает. Вот и будет совмещать.