Пустая шкатулка и нулевая Мария 1 - страница 9
– А, ну да. Давай тогда.
Наша средненькая бейсбольная команда, похоже, очень требовательна.
Я смотрю на свой пустой лист. Собираюсь написать «Ая Отонаси», но в итоге так и не могу этого сделать.
Смотрю на Отонаси-сан. Ни малейшего изменения в выражении ее лица, когда она просматривает листки, которые ей передают. Похоже, на них на всех «Ая Отонаси».
…Т о т, к т о н е м о ж е т н и о ч е м п о д у м а т ь, н е м о ж е т н и ч е г о н а п и с а т ь.
– …
И что мне тогда делать?
В конце концов мне удалось о чем-то подумать. Непонятно почему в голову пришло дурацкое имя «Мария».
Нет, я знаю. Со мной что-то не в порядке. «Мария», тоже мне. Без понятия, откуда вообще это имя взялось. Если я дам ей листок с этим именем, она просто наорет на меня, что-нибудь типа «что еще за шуточки тут!»
Ну а что если окажется, что этого-то ответа она и ждет?..
После долгих колебаний я начинаю писать на своем десятисантиметровом листке.
«Мария»
Я встаю и направляюсь к Отонаси-сан. Очереди уже нет. Похоже, я последний. Нервно протягиваю ей листок. Отонаси-сан берет его без единого слова.
Смотрит на то, что там написано.
И выражение ее лица меняется. Разом.
– …Э?
Отонаси-сан, не выказывавшая ни малейших признаков беспокойства перед учителем и Дайей, смотрит на меня во все глаза?
– Хе-хе-хе…
И тут она начинает смеяться.
– Хосино.
– О, ты запомнила мое имя.
Я начал жалеть об этом в следующее же мгновение. Потому что, едва отсмеявшись, она уставилась на меня так яростно, словно я враг всех ее предков.
– …Ты!.. Что еще, блин, за шуточки?!
Похоже, она отчаянно пытается сдержать гнев, поэтому говорит тихим, грудным голосом. Часть про «шуточки» я предвидел, но ее тон несколько неожиданный.
Она, не сдерживаясь, хватает меня за воротник.
– Уа! Я, я извиняюсь! Я, я не то чтобы прикалывался…
– То есть ты хочешь сказать, что способен написать такой ответ на полном серьезе?
– …Эээ, ну… Ты… наверно, права. Я, наверно, просто прикалывался.
Это, похоже, была последняя капля.
Не выпуская мой воротник, она тащит меня аж до заднего двора школы.
– Хосино. Ты надо мной смеешься?
Прижав меня к стене школы, Отонаси-сан сверлит меня сердитым взглядом.
– Мне не очень-то удается придумывать планы. Я это знаю. Это совершенно маразматический план, почти как сказать: «Виновник, назовись сам!» Нет, это даже планом нельзя назвать. И тем не менее… Почему, черт побери, ты клюнул на удочку?! И ведь я уже второй раз так сделала! В первый раз ты ни малейшего внимания не обратил!
Она выпустила мой воротник, но ее взгляда более чем достаточно, чтобы удержать меня на месте.
Отонаси-сан смотрит на меня, жуя губу. Наконец она вздыхает.
– …Нет, я потеряла голову, потому что наконец нашла зацепку, применив такой идиотский метод. Но ситуация, несомненно, улучшается, так что мне скорее радоваться бы надо.
– …Ага, наверно. Тебе надо радоваться! Ха-ха-ха.
Отонаси-сан сердито смотрит на мою вымученную улыбку. Кажется, лучше всего придержать язык.
– …Не понимаю. Я-то уж думала, что ты сдался моей настойчивости… но что это у тебя за довольная, идиотская рожа!
Я не то чтобы туп – я просто совершенно не понимаю, о чем это ты.
– Ты меня игнорировал 2600 раз. Однако сколько бы ни было этих бесконечных возвратов, я не сдамся. Однако я все-таки устаю. У тебя должно быть то же самое, так как же тебе удается оставаться таким спокойным!
Что же мне… я абсолютно без понятия, о чем ты толкуешь.
Похоже, она заметила наконец-то мое замешательство; она смотрит на меня подозрительно.
– …А может, ты себя не осознаешь?
– Не осознаю себя? В каком смысле?
– …Отлично. Что ж, притворяешься ты или нет – объяснение никакого серьезного вреда не принесет. Хм, так. Не вникая в детали – я перешла сюда уже 2601 раз.
Все, на что я способен, – тупое изумление.
– Если ты просто притворяешься, то ты крут. Но, конечно, если ты и правда «не знаешь», то вполне мог бы изобразить такое идиотское лицо. Проехали. Я объясню тебе то, что сама понимаю. Мм, так – сегодня второе марта, верно?
Я кивнул.
– Удобнее всего было бы сказать, что я повторила второе марта 2601 раз, но это неправда. Поэтому я использую выражение «новая школа», хотя не могу сказать, что оно вполне годится.