Путь Инкуба

стр.

ПРОЛОГ

Добро пожаловать, странствующий друг, добро пожаловать! Кто бы ты ни был, простой зритель или, возможно, невольный участник разворачивающейся перед нами драмы, пожалуйста, располагайся. К сожалению, в данный поворотный момент я должен начать с нарушения некоторых обычных театральных условностей. Понимаешь ли, это вторая часть из трех, из триптиха, если можно так выразиться. Поэтому мы волей-неволей должны начать с повторения, припоминания и переоценки того, что уже случилось, как бы утомительно это ни казалось. Те из вас, кто следил за этой мрачноватой историей, уже знают большую часть этих фактов, и я надеюсь, что вы простите мне это одолжение в сторону тех, что прибыли лишь недавно. Если вы уверены в своей памяти, то я советую вам продолжать, не отвлекаясь. Однако небольшой обзор будет полезен для тех, кто не ознакомлен с предыдущими интригами, и для тех многих великих умов, что не смогли постигнуть их значение вовремя.


Итак, наша сцена: Комморра, вечный город. Темная, ужасная, очаровательная Комморра, где боль и порабощение — пища и питье для бессмертных созданий неописуемой злобы. Чтобы полностью понять Комморру, нужно понимать и ту вселенную, что породила ее. Начнем с одного секрета, который, если вы правильно его поймете, навсегда изменит ваши представления. Вся реальность, все, что мы видим как надежное, недвижимое и неопасное, фактически, пребывает в постоянных переменах. Песчинки на берегу и те демонстрируют большую прочность и долговечность, чем лелеемые нами абсолютные понятия тех миров, в которые мы верим.

Видите ли, наша материальная вселенная рождена из Хаоса, и наша реальность — не что иное, как преходящая фантазия Темных богов. Бесконечно краткий миг, на который застыла анархия, для нас, близоруких и недоразвитых, достаточно долог, чтобы осознать существование и поверить в то, что во вселенной существует такая вещь, как «естественный порядок».

Какой забавный самообман! Сколь поразительное тщеславие!

Могучая Комморра суть грань реальности, порожденная тщеславием, какое и не снилось всяким отбросам, случайно поднятым на высоту природой. Это жемчужина, сознательно сформированная из пены творения древними смертными умами, которые почитали себя равными богам. И что за место сотворили они для себя!

За пределами Комморры и порабощенных ею субреальностей материальная вселенная живет своей жизнью: развиваются и гибнут цивилизации, звезды проваливаются внутрь себя, тем же ходом продолжается вся эта грубая схватка за владение галактикой. В Комморре же правит долгая темная полночь, бессменно длящаяся тысячи лет. Ее обитатели вечно обманывают смерть и избегают конечной судьбы в когтях Той, что Жаждет, демонической богини, которую они же и сотворили. Чувственные, жестокие, ищущие наслаждений, они — темные эльдары, последние остатки империи, которая в свое время охватывала всю галактику. Немногие пали столь же глубоко, как обитатели Комморры, и не были при этом полностью уничтожены.

И все же посочувствуем бедным комморритам, которые создали для себя сцену и оказались заперты на ней. Они могут предпринимать краткие вылазки в материальную реальность, чтобы утолить вечно гложущий их голод, хватать все, что можно, и уносить в свой вечный город, но они никогда не насыщаются. Каждый день Та, что Жаждет, испивает еще немного из их душ, и растущую пустоту можно заполнить лишь страданиями других.

Актеры: группа комморрских аристократов, намеренных возродить утраченную славу в одной из бесконечных политических игр вечного города. Их объединяет древнее происхождение и ненависть к новому порядку, установленному после свержения их предшественников. Второстепенные персонажи включают в себя мастера-гемункула Беллатониса, нанятого для свершения запретного воскрешения, Ларайин, молодую экзодитскую миропевицу, которую похитили, чтобы сделать невестой боли для этой операции, и Синдиэля, отступника с искусственного мира, который в конце концов решил ее спасти. Пожалуй, на данный момент самым важным из них всех является телохранитель и палач по имени Морр, член того занятного воинского культа, что известен как «инкубы».