Путь к рассвету - страница 24

— Я не понимаю, — ответил Касо, который выглядел теперь несколько встревоженно. — Он должен быть не в том состоянии, когда можно хоть что-то скрывать. Информация должна просто потоком из него литься.

— Ланас… Кто руководит вашей организацией? — спросил Дурла.

— Руководит?

— Да.

— Руководит… наш лидер.

— Да. Его имя. Что за имя носит руководитель вашей организации?

В ответ прозвучала фраза, лишенная, похоже, всякого смысла.

— Нет. Что за имя человека на второй позиции.

— Кто? — переспросил Дурла в полнейшем замешательстве.

— Нет. Кто на первой позиции.

— Что?

— Нет. Что на второй позиции.

Дурла почувствовал, что теряет рассудок. Он обернулся к Касо и зловещим шепотом произнес:

— Это какая-то тарабарщина. Что он такое говорит?

— Я не знаю! — во весь голос крикнул Касо.

— Третья позиция, — пропел Рем Ланас, словно повторяя магическое заклинание.

Дурла вскочил со своего кресла столь энергично, что оно полетело кувырком. Касо хотел было что-то сказать, но разгневанный Премьер-министр схватил его за шиворот и впечатал в стену камеры.

— Что это за идиотизм! — проскрежетал он. — Что это еще за игра?

— Это н-н-не игра, — заикаясь, ответил Касо, его показная пионерская бесстрастность заколебалась под яростным натиском одного из самых могущественных людей Примы Центавра. — Это… это, должно быть, спасительная соломинка…

— «Спасительная соломинка»? Это что еще…

— Нечто, имплантированное в его разум. Впечатанное в его мозг. Как раз на случай, если его начнут допрашивать или пытать. Тогда вместо того, чтобы пропустить нас к сути того, что мы хотим узнать, его разум автоматически обращается к этой бессмыслице. И попадает в замкнутый круг, из которого уже не вырваться.

— Но это невозможно!

— Нет. Для нас невозможно. Но я… — Касо нервно облизнул пересохшие губы. — Я слышал, что такие штуки могут проделывать техномаги…

— Теперь еще и техномаги! — заорал Милифа. — Наркотики! Детские сказки о техномагах! Дурла, да что же это происходит! Кого ты привлек к себе в правительство!

Дурла резко обернулся, внезапно начисто позабыв, каким влиятельным был Дом Милифа. Он уставил на Милифу свой дрожащий палец и сказал:

— Мне достаточно щелкнуть пальцами, и министры моего правительства лишат тебя и имени, и звания, и чести, и имущества! Берегись, Милифа, и не забывай, кто есть я, и кто есть ты! Иначе у меня не займет много времени изничтожить и тебя, и твое имя!

Милифа счел за лучшее ничего не высказать в ответ на эту грубость, хотя по лицу его было ясно, что она пришлась ему совсем не по вкусу.

Дурла, со своей стороны, почувствовал себя пристыженным. Но когда он осознал, что пойманный ими замухрышка на самом деле не в игры с ним играл, но опозорил его в глазах верного союзника, то просто лишился всякой возможности контролировать свою ярость.

— Оставьте наркотики, — приказал он Касо. — Теперь… теперь мы поговорим с ним старым испытанным способом.

И несколько минут спустя Рем Ланас уже стоял распятым в центре комнаты, его руки были привязаны к противоположным стенам камеры. В руках у Дурлы искрилась энергией электрическая плеть.

— Первый Министр, — голос Касо звучал хоть и почтительно, но нервно. — Будучи под воздействием наркотиков, он может неправильно понять, что от него нужно, если одновременно применить иной метод воздействия, например, болевой…

— Значит, нам просто надо дать возможность наркотикам вытечь вместе с кровью из его тела, — Покосившись на Милифу, Дурла заметил, что тот одобрительно кивнул, и тогда отступил на шаг и взмахнул рукой, нанеся удар, достойный опытного палача. Рубаха на спине Ланаса оказалась разорвана пополам, глаза пленника округлились, а тело конвульсивно дернулось.

— Ты ведь почувствовал этот удар, не так ли, — тихо сказал Дурла, и вдруг перешел на крик: — А ну отвечай, Ланас!

— Д-да, — только и сумел вымолвить тот.

— Никто не в состоянии выдержать более сорока ударов этой плетью, — продолжал Дурла. — И я не советую тебе пытаться стать первым, кто попробует это опровергнуть.

— Я… не хочу умирать…

— О, наконец-то, хоть слово истины, — с удовлетворением отметил Дурла. — Ты нас не интересуешь, Ланас. Мы хотим знать, кто стоит во главе всего этого.