Путь к себе - страница 18

стр.

— Царь ты или не царь? У тебя идейные шатания в Реке, а ты: при чём, при чём! Власть пора обратно в свои руки брать! Артель в реке накрылась медным тазом. Вместе с драгой. Окуня под зад коленом. Так бы я ещё в его башке и плавал, если бы его персоной нон грата не объявили.

— А Щука-поскуда?

— Отмазалась. Теперь, когда суть свою человечью в башке потаскала, образованная стала, гимназию открыть в Реке налаживается. С гештальтпедагогикой и прогимназией.

— И ещё, Старый Перец! В ваши края прибыло посольство из древней страны Греция. Ранее Элладой именовалась. Лес уже перебаламутили — Древесные Девки теперь Дриадами стали, Мужики, сказать зазорно, «сатирами» себя поименовали!

— Так ведь сортир, Колька это, где люди нужду справляют?

— Я до кабака в институте успел поучиться. Объясняю: «sortir» ‑‑ от французского глагола «выходить», ну, испражняться вроде. А вот Сатир — этот больше по части выпить да войти во всё, что движется. А потом кого только от его вхождения не получается. А как вакханки подтянутся, считай все Лешие, которые теперь сортиры, алкашами станут и озабоченными.

— Чем озабоченными? —Удивился Дед.

— А тем, чтобы винопитию придавшись, во всех особ женского пола входить. Они и русалок твоих в покое не оставят. Сам суди, что у тебя за поданные через пару десятков лет нарастут! И названий-то не придумаешь!

— А плавники выдрать?

— Так я и говорю — пора! Ираиду — Щуку-учительницу я с собой притаранил! Как получилось, не знаю. А без неё эта рыба пристипома, Щукой назвавшаяся, ни хрена не стоит как педагог!

— Так я поплыл! Вы, братцы, подсобите старику –— надо нам вместе держаться. Может, ещё и с золотишком разберёмся! А к этим злыдням речным я без вас, братцы, теперь и подступиться боюсь! Дожил!

— Достал уже! Но помочь подельнику обязаны. Хоть и навара, похоже, не будет. — Особого энтузиазма в голосе Базуки не слышалось.

— Вот и чешите тем путём, что Колька разведал!

— Ничегошеньки я не разведывал. Само получилось!

— Вот и ещё разок получится!

…Гейзер, бульканье, осушение подвала. Постоялец съехал.


Миллионная


В двери апартаментов-тюрьмы со всеми удобствами вошел седой, очень старый человек. Был он, несмотря на бремя прожитых лет, ещё крепок и жилист.

«Вот ты какой! Встретились не ожидала где»!

— Извольте отобедать, барыня!

— Изволю. Кто таков?

— Не гневайся, матушка! Глаза твои признал, Лик не помню, а глаза во век не забыть.

— Рассказывай.

— Сами-то меня должно быть признали. Или нет?

— Догадываюсь.

— Как старым совсем стал, выпросился век дожить в Чумске. Тянуло всю жизнь обратно к Белой Горе. В Верхнеудинске считали, помер я здесь вскорости после прибытия. Ан Господь смерти не даёт. Не все долги раздал.

— Ждала я встречи с тобой, Ерошка. Знала — живой. Иначе бы Иванов не получилось. Ты с Племенем навек породнился через кровь мою. Вот тебя и разбросало.

— И вправду, барыня: как на куски разодранный всю жизнь хожу.

— А здесь ты как?

— Жить-то надо, коли смерти нет. Пристроился лакеем. Да какой из меня лакей! В сабельном бою да в походе военном, там я на своём месте. Спасибо, не гонят. Женскую прислугу Магистр не держит: больно болтать любят. А ему в тайне да тишине жить любо.

— Как же ты, Атаман, до такой жизни дошёл?

— Кто меня спрашивал? За грехи, должно быть. А пуще всего, что пустил ту стрелу злосчастную. Я ведь, барыня, мог тогда с ружья стелить! Точно промахнулся бы с такого расстояния. Ружьишки были — не чета нынешним. Вдаль с лука-то точнее. Хотел мужика, что при тебе находился срезать, да в последний миг на тебя стрелу перевёл, не знаю, как и удумал такое. В бабу стрелу пустить! В век себе не прощу! А глаза твои с тех пор неотрывно на меня глядят.

— Можешь грех свой списать.

— Только скажи, барыня! Что угодно за ради этого исполню!

— Скажу. Барыней больше меня не зови. Я — Лилия. Так и кличь. При посторонних другое дело. А здесь мы одни и почти родственники.

— Приказывай!

— Не приказываю — намёк даю, как оправдаться тебе перед совестью твоей. По дому можешь свободно ходить?

— Кто за стариком-прислужником следить станет. Везде, кроме Иоганнова кабинета, бываю: подмести, помыть, на стол накрыть.