Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту - страница 32

мирской ограниченности, а лишь её проявление».

Здесь мы встречаемся с такими рассуждениями Маркса, в которых последовательно продолжается критика гегелевского государственно-правового учения. Все спекулятивное отбрасывается в сторону. Речь идет только о трезвом познании отношений, каковы они есть, о том, каким образом они образовались и в каком направлении разовьются. Политическое государство, то есть государство гражданско-капиталистического общества, возникло как противоположность средневекового христианского государства, но религия в этом государстве не устраняется. Критика религии, как ее вели, например, просветители времен французской буржуазной революции, не нанесла религии смертельного удара. Соответственно этому и политическая эмансипация не была еще последним, окончательным освобождением людей. Она должна быть дополнена дальнейшей эмансипацией. Маркс назвал ее человеческой эмансипацией. От политической к человеческой эмансипации можно прийти путем критики политического государства «в его мирской форме»: «Вопрос об отношении политической эмансипации к религии становится для нас вопросом об отношении политической эмансипации к человеческой эмансипации. Мы критикуем бессилие политического государства в отношении религии, критикуя политическое государство в его мирской форме, независимо от его бессилия в отношении религии».

Маркс рассеял иллюзию о сущности политического государства, государства гражданско-капиталистического общества, и уже здесь основательно разоблачил сущность классового государства, хотя и не употреблял понятия класса: «Политическое возвышение человека над религией (предполагается буржуазная революция. – Г.М.) разделяет все недостатки и все преимущества политического возвышения вообще. Государство, как государство, аннулирует, например, частную собственность, человек объявляет частную собственность упразднённой в политическом отношении, как только он упраздняет имущественный ценз для активного и пассивного избирательного права, как это и произошло во многих штатах Северной Америки. С политической точки зрения Гамильтон был совершенно прав, когда он истолковал этот факт в том смысле, что „простой народ одержал победу над собственниками и денежным богатством“. Разве частная собственность не упразднена в идее, если неимущий стал законодателем для имущего? Ценз – это последняя политическая форма признания частной собственности».

Маркс объяснил эту иллюзию. Впрочем создание этой иллюзии остается типичным для классовых отношений в буржуазном обществе. Снова и снова до сегодняшнего дня пытается буржуазия сохранить свое классовое господство при помощи такого рода «идеальных упразднений».

«И все же политическое аннулирование частной собственности не только не упраздняет частной собственности, но даже предполагает её. Государство на свой лад упраздняет различия происхождения, сословия, образования, профессии, когда объявляет неполитическими различиями происхождение, сословие, образование, профессию, когда провозглашает, не обращая внимания на эти различия, каждого человека равноправным участником народного суверенитета, когда рассматривает все элементы действительной народной жизни с точки зрения государства. Несмотря на всё это, государство позволяет частной собственности, образованию, профессии действовать свойственным им способом и проявлять их особую сущность в качестве частной собственности, образования, профессии. Весьма далёкое от того, чтобы упразднять все эти фактические различия, государство, напротив, существует лишь при условии, что эти различия существуют, государство чувствует себя политическим государством и осуществляет свою всеобщность лишь в противоположность к этим своим элементам».

Подобно тому как средневековое христианское государство не могло выдвинуть требования, чтобы христианство было государственно осуществлено, так и политическая эмансипация не воспринимается как последняя стадия эмансипации, хотя она также означает прогресс по сравнению с предыдущим состоянием. Она не может считаться последней стадией эмансипации, потому что она отделяет общность в государстве от гражданского общества. Опираясь на углубленный анализ «человеческих прав», как они изложены в «Déclaration des droits de l’homme et du citoyen» (Декларация прав человека и гражданина) в 1791, 1793 и 1795 годы, Маркс доказал, что «…государственно-гражданская жизнь,