Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту - страница 44

, второй [Бауэр] – фихтеанство. Оба критиковали Гегеля, поскольку у Гегеля каждый из указанных двух элементов искажен вторжением другого, между тем как они довели каждый из этих элементов до его одностороннего и, стало быть, последовательного развития. В своей критике оба выходят поэтому за пределы философии Гегеля, но вместе с тем оба продолжают оставаться в пределах его спекуляции, и каждый из них оказывается представителем лишь одной стороны его системы. Только Фейербах завершает и критикует Гегеля, отправляясь от гегелевской точки зрения. Сведя метафизический абсолютный дух к „действительному человеку на основе природы“, Фейербах завершил критику религии и в то же время мастерски наметил основные черты критики гегелевской спекуляции и, тем самым, всякой метафизики вообще»[108].

Такого рода оценка Фейербаха должна была, конечно, казаться Марксу в 1867 году немного комичной, так как Маркс и Энгельс впервые пролили свет на «всякую метафизику», и это, само собой разумеется, было сделано Марксом сознательно. Ибо Фейербах отнюдь не был в состоянии отразить «действительного человека на основе природы», а, напротив, оставался идеалистом в истории. Он не мог поэтому завершить и критику религии, так как это можно было сделать только с позиций исторического материализма. Хотя явно ограниченным является мнение, что он не дал ничего, кроме «основных черт», и перешел на «гегелевскую точку зрения» в произведении, которое эту гегелевскую точку зрения так же критически доводит до абсурда, как это сделано в «Святом семействе», где она целиком отбрасывается, все же чрезвычайно сомнительно, можно ли увидеть у Фейербаха нечто позитивное.

Прямое критическое расхождение с Фейербахом не заставило себя долго ждать. В 1845 – 1846 годы Маркс и Энгельс написали «Немецкую идеологию», в первой основной части которой о Фейербахе говорится: «Поскольку Фейербах материалист, история лежит вне его поля зрения; поскольку же он рассматривает историю – он вовсе не материалист. Материализм и история у него полностью оторваны друг от друга…»[109] «Немецкая идеология» осталась незаконченной и при жизни Маркса и Энгельса – ненапечатанной. «Немецкая идеология» Маркса и Энгельса, «Тезисы о Фейербахе» Маркса и работа Энгельса «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» являются основополагающими документами критики Фейербаха Марксом и Энгельсом.

«Тезисы о Фейербахе» взяты из литературного наследства Маркса. Энгельс нашел их в одной записной книжке, куда они, вероятнее всего, были занесены в марте 1845 года. Они были задуманы, как сообщает Энгельс в предисловии к своей монографии о Фейербахе, не более как «…заметки, подлежавшие дальнейшей разработке и отнюдь не предназначавшиеся для печати». Энгельс включил их в качестве приложения, несмотря на появившееся в 1888 году издание его монографии, ибо они «…неоценимы как первый документ, содержащий в себе гениальный зародыш нового мировоззрения»[110]. Это был зародыш диалектического материализма, того мировоззрения, которое стало незыблемым фундаментом марксизма-ленинизма и которое, по словам Сталина, представляет собой «…мировоззрение марксистско-ленинской партии»[111], основу для творческой и постоянно развивающейся и совершенствующейся «…науки о законах развития природы и общества, науки о революции угнетенных и эксплуатируемых масс, науки о победе социализма во всех странах, науки о строительстве коммунистического общества»[112].

В одиннадцати тезисах о Фейербахе сконцентрирован результат предшествующего критического освоения «…лучшего, что создало человечество в XIX веке в лице немецкой философии, английской политической экономии, французского социализма», названных Лениным «тремя источниками»[113] марксизма. Это критическое освоение не могло произойти сразу, оно совершалось этапами, причем эти этапы позволяют понять развивающуюся проблематику. Когда критическое преодоление предшествующего материализма, являвшееся труднейшим и длительным, как мы видели, процессом, который надо было проделать, завершилось, диалектический материализм в своей основе мог считаться созревшим.