Путь ко спасению - страница 3

— Эти языки называются протуберанцы, — вставил Десницкий — видимо, машинально. Ведь если подумать, то и понятием протуберанца оскорбить верующего ничего не стоит… Одно дело, когда видение опровергает существование небесной тверди, и совсем другое — научное знание.

— Ну да… — попёнок не рискнул повторить незнакомое слово. — И вот мы все ближе к нему, и мне горячо стало. И мама мне говорит: смотри. И я вижу людей, ну, не совсем людей — я думаю, это были души. Их много, они летят рядом с нами, только быстрей. И они счастливые все, улыбаются так… Сначала. А потом… раскрывается страшная пасть, как у кита, они ее видят и пугаются очень. Кричат очень. Руками и ногами так смешно машут, вот так, — брат Павел попытался что-то изобразить руками и ногами, но Шуйга в зеркальце ничего не разглядел. — Только все это зря, потому что как пасть раскрывается, они еще быстрей летят. Прямо в эту пасть. Прямо-прямо… Она закрывается потом и жует. И хохочет потом еще. А я маму спрашиваю: это ад? А она смотрит на меня так долго, а потом говорит: это рай.

Потрясенный собственным рассказом, брат Павел замолчал.

— Тебя за это наказали? — спросил Десницкий, выдержав тактичную паузу.

— Не, это за то, что я сигареты украл, — безо всякого раскаянья ответил пацан.

Шуйга расхохотался — так Десницкому и надо: хотя тот и не поморщился, в глазах его было не разочарование даже, а что-то вроде легкого ступора.

— Ты не злодей, но ты и не жертва, — сквозь смех пробормотал Шуйга. Хотелось спросить, откуда в монастыре сигареты…

— И что было дальше? Почему ты решил бежать? — продолжил расспросы Десницкий, не изменяя теплым отеческим интонациям.

— Отец Алексий сначала сказал, что это мне приснилась полная чушь, и хотел наложить на меня епитимью. А у нас в это время проездом был один очень важный архиерей, владыко Иаков, из Петербурга вроде бы как… Ну, говорили, что из Петербурга. Он меня долго спрашивал про это видение, а потом звонил по мобильному телефону. Там ему что-то сказали, и он опять начал спрашивать. Много чего разного, не про видение уже. Про Андрея Первозванного спрашивал, знаю ли я, кто он такой и почему его зовут Первозванным. И еще спросил, не хочу ли я стать таким же, как апостолы. Я спросил: это батюшкой? А он засмеялся и сказал: бери выше. Он сказал: «Ты такой же, как мы». Он хотел меня с собой взять, а я… убежал.

Последние слова пацан буквально прошептал, и стало очевидно, что он о чем-то умолчал — с тяжелым вздохом.

— А ты что ж, батюшкой быть не хочешь? — поинтересовался Шуйга.

— Глупых вопросов не задавай, — проворчал Десницкий.

— Что ж глупого-то? По-моему, стандартное начало карьеры. Так ты убежал, потому что мама так велела?

— Этот архиерей не опроверг его видения.

Шуйге захотелось сказать, что бога нет. Десницкому напомнить, если тот забыл. И это утверждение — самая надежная психотерапия, излечивающая от религиозных страхов. Впрочем, вряд ли страхи мальчишки имели отношение к религии.

— Ага, когнитивный диссонанс, — кивнул Шуйга. — Тебе не кажется, что это слишком сложный мотив для ребенка?

— Когнитивный диссонанс существует объективно, независимо от знания субъекта о его природе. Ребенку просто страшно, он не понимает причин этого страха.

Только такой наивный дуралей, как Десницкий, мог поверить в когнитивный диссонанс как в причину побега. Ну и хорошо. Пусть лучше так.

— Дядя Тор… — Шуйга кашлянул. — Я очень надеюсь, что это не повод нарушать закон. Это их внутреннее церковное дело, они разберутся без нас. И, кстати, психотерапия — богопротивная вещь, так что не вздумай где-нибудь что-нибудь ляпнуть о когнитивном диссонансе. Дави на побои — тут еще можно чего-то добиться. Вроде у них тоже сиротку обидеть западло. Хотя… для смирения там…

Он чувствовал себя негодяем и завидовал наивному Десницкому с его чистой совестью и непреходящей правотой.

Впереди на небе забрезжило зарево — приближался солидный населенный пункт с уличным освещением. Десницкий зарева не заметил и продолжал расспросы — его заинтересовало описание выхода в космос. Интернет в монастыре, может, и был, но не про приютских детишек, журналов и книг с подобными фотографиями там наверняка не держали, в приют брат Павел попал, как выяснилось, в возрасте трех лет — откуда бы ему знать, как выглядит солнце из космоса? В коллективное бессознательное Шуйга верил не более, чем в бога, хотя…