Путь ко спасению - страница 12

- Красиво, - сказал Десницкий.

- Чего?

- Я говорю: красиво. - Он помолчал. А потом произнес медленно и тихо: - И здесь она, и там она, она везде одна - моя прекрасная страна, несчастная страна…

Шуйга не стал смеяться, но очень хотел. Стихи, значит, мы тоже цитировать умеем, хоть и неточно. Родину, стало быть, любим…

- Мне больше нравится «И поет мой рожок про дерево, на котором я вздерну вас», - добавил он почти серьезно. - А лучше так: «Кишкой последнего попа последнего царя удавим». А? Не хочешь?

Дорога спустилась на дно туманного пейзажа и снова рванулась вверх чуть не по-над обрывом.

- Я не кровожадный, - усмехнулся Десницкий и замолчал, любуясь местными красотами.

Эх, насколько же легко быть богом, когда мир Полудня не свернут, маленький и жалкий, до отдельно взятых резерваций посреди беспредельного Арканара! Шуйга почему-то вспомнил видеоролик, где в новой столице торжественно, именем Христовым, ломали мраморные статуи Летнего сада, изображавшие поганых богов и голых богинь. Хорошо Десницкому - он не кровожадный…

Перелесок с правой стороны ухнул вниз, и вскоре макушки елок встали вровень с крышей «козлика».

- Интересно, как они будут жить, когда мы состаримся? - проворчал Шуйга.

- В смысле?

- Кто будет спутники запускать, если дети думают, что земля плоская?

- Они так вовсе не думают, - как всегда серьезно ответил Десницкий.

- Я преувеличил, - терпеливо пояснил Шуйга. - Но ведь четырех геббельсовских предметов для запуска спутников маловато будет.

- Будут покупать спутники и продавать сырье, - пожал плечами Десницкий. Не кровожадно.

- Хороша же оказалась национальная идея… - фыркнул Шуйга. - Зато никаких однополых браков и никаких…

И в эту секунду фура пошла на обгон. Паранойя - заразная болезнь, и в воображении мелькнул тяжелый хвост большегруза, краем задевший «козлика» на мокрой дороге, и переломанное ограждение, и…

- Массаракш!

Шуйга не бил по тормозам, а постарался затормозить мягко, чтобы их не вынесло за ограждение по собственной вине… В это время водитель фуры видеть «козлика» не мог, и - может, это только показалось, - вернулся на правую полосу слишком рано. Как раз настолько, чтобы хвостом задеть «козла», продолжай тот ехать с заданной скоростью.

На лице Десницкого не дрогнул ни один мускул. Ни испуга на нем не отразилось, ни радости, ни удивления. Ни даже восхищения плавным торможением и хорошей реакцией водителя.

- Береженого бог бережет, - Шуйга перевел дыхание.

Фура летела вперед, растворяясь во мглистом тумане.

Конечно, место для обгона было удачным - пустая встречка видна километров на пять вперед. И на скользких подъемах большегрузу нужна хорошая скорость. Никто теперь не докажет, что водителю фуры не надоело тащиться за «козликом» со скоростью девяносто километров в час по прямой ровной дороге, - это только в сказках дальнобойщики ездят по правилам.

- А ты говоришь «расслабься»… - Шуйга тряхнул головой, разгоняя параноидный кошмар.

Десницкий заснул на полуслове, буквально: они играли в города, чтобы не уснуть, и дядя Тор успел начать «Воро…», а на «неж» его уже не хватило. Вообще-то он просил его будить, если он ненароком задремлет, - считал, что будет нечестно спать, когда Шуйга ведет машину. Но тому было совершенно все равно, спит дядя Тор или не спит, потому толкать его Шуйга не стал.

Шоссе, прямое как стрела, как назло было неправдоподобно гладким, и он уже подумывал о том, чтобы найти какое-нибудь местечко, остановиться и подремать минут пятнадцать - уж больно сладко Десницкий сопел под боком. К тому же начали мерещиться велосипедисты в тумане на обочине - Шуйге всегда мерещились велосипедисты, если уставали глаза, но бывало это обычно в темноте. Марево впереди то мутнело, то немного прояснялось, и иногда казалось, что вот-вот меж серых туч на горизонте мелькнет солнце. Почему именно на горизонте, Шуйга не подумал, - едва перевалило за полдень, а дорога шла на запад.

И оно мелькнуло. На горизонте, прямо над шоссе. Серые облака раскрылись, словно исполинский глаз на башне Барад-Дура, но обнажили не голубое небо, а черную звездную бездну. Светящийся плазменный шар в паутине протуберанцев резал глаза не хуже, чем настольная лампа, направленная в лицо. Нет, не пасть - зачем ему пасть? Вполне достаточно гравитационного поля… И «козлик» мчался прямо на солнце, не касаясь колесами асфальта, так же неотвратимо, как упавший камень к земле. Шуйга хотел затормозить, но тело не слушалось. Он хотел закричать, но спазм сжал горло. Коронарный выброс полупрозрачным щупальцем потянулся к лобовому стеклу, ожег лицо, облизал, как сошедший на апостолов Святой Дух…