Путь колеса - страница 6
В Атлантическом океане, в том месте, где Гольфштром делает излучину в сторону Европы, они останавливались на устроенной посреди океана станции смотреть, как идет работа по отводу теплого течения в направлении к Бискайскому заливу и вдоль европейского материка. Давно задуманный план, который должен был изменить климат на всем европейском материке, приводился в исполнение. Этот план был рассчитан на долгий срок и требовал огромных количеств камня, подвозившегося на воздушных судах со всех концов мира. Война и изоляция Старого Света впоследствии помешали его исполнению.
Даррель и его дочь залетали также далеко вглубь Азии, наблюдая работы по прокладке всемирного центрального канала, который должен был прорезать Старый Свет во всю длину от океана до океана и заменить природные реки, не справлявшиеся с транспортом. У Дарреля был особый интерес к вновь прокладываемым каналам, ибо при работе пласты земли обнажались на значительную глубину, и это облегчало ему поиски танария.
Необыкновенные страны и явления открывались Анне во время путешествия, и она смотрела на них с спокойствием людей нового поколения. Люди в прошлом чаще удивлялись, чем люди второй половины двадцатого века. Ее отец рассказывал ей, что в детстве однажды он пережил сильное изумление при известии, что некий Блерио перелетел Ламанш. «Но, — прибавлял он потом, — я не помню, чтоб я удивлялся чему-нибудь еще с тех пор»…
Игру в горда можно было вести, находясь в разных концах света. Существовал список городов мира, и каждый участник игры вычеркивал из своего списка города, которые он посетил. Благодаря путешествиям с отцом, у Анны был большой запас городов.
Она принадлежала к поколению, которое не умело шептаться по углам. Звук и свет облетали землю. Расстояние не мешало людям видеть и слышать друг друга, и иногда, благодаря неправильно взятой волне, человек попадал не в ту часть света с такой же легкостью, с какой в былое время он ошибался дверью в коридоре гостиницы.
Первой партнершей Анны в этой игре была Гверра, девочка из Америки, одних с нею лет. Случайная порча радиоаппарата свела их.
Однажды Анна настраивала аппарат, чтобы издали прослушать уроки в своей школе. Аппарат дал осечку, и вместо учителя на экране появилась незнакомая девочка с темным цыганским профилем.
У девочки были грубоватые руки, стандартное платье, подкрашенное лицо. Она стояла одетая к выходу, с свертком в руках. Разговор с Анной задерживал ее.
Она назвала город, в котором она находилась, — маленький город с латинским названием в Средней Америке, — и длину своей волны, чтобы Анна могла высчитать величину ошибки. Это была обычная любезность при неправильных соединениях, после чего оставалось потушить экран и забыть друг о друге. Но девочка, кончив разговор, продолжала стоять у аппарата, разглядывая Анну. Неожиданно она улыбнулась, и Анна увидела, что грим был совершенно не нужен ей и только портил ее темный свежий румянец.
— Я задумала одну вещь, — сказала девочка выжидательно. — Но я еще не знаю, делать мне ее или нет. Будьте моей судьбой. Скажите: да или нет?
Она ожидала ответа с волнением, точно и в самом деле слова, сказанные наобум девочкой из-за океана, должны были решить ее судьбу. Анна ответила: да, — и этот ответ обрадовал ее.
— Я хочу бежать из дому, — сказала она потом. — Я буду путешествовать. У меня все готово.
Сверток в ее руках составлял ее багаж. Кроме того в кармане у нее лежала карта мира, — оба полушария на листке бумаги, — и несколько ассигнаций, взятых из материнского комода.
— В этом доме даже нечего украсть, — сказала она с юмором, который Анне показался жестким. — Но это ничего не значит. Можно путешествовать и без денег.
Анна не стала ее отговаривать. Отвага смуглой девочки казалась ей несерьезной и в то же время внушала ей зависть. Прощаясь, обе девочки условились не терять друг друга из виду.
Впоследствии Гверра не раз появлялась на экране Анны. Карта полушарий истлела во время ее скитаний. Ее сменила другая карта, побольше, и печатный список городов мира. Другой экземпляр списка был у Анны. По этим спискам девочки стали играть в города.