Путь на Голгофу - страница 8

Скука, навеянная на Гарта теологической возней, испарилась в мгновение ока. Если бы он как следует задумался над происходящим, то значительно раньше сообразил бы, к чему все это приведет. Страница с иллюстрацией, на которой открыл книгу Айтин, была хорошо видна с того места, где сидел Гарт, однако он и так уже знал, что на ней изображено. Медленно, как бы потягиваясь со стула, он повернулся к священнику, сидевшему за его спиной.

— Приготовьтесь! — прошепнул он. — Пробирайтесь к запасному выходу, а затем бегите к кораблю: я задержу их здесь. Думаю, меня они не тронут.

— Что вы хотите сказать? — удивленно моргая, спросил отец Марк.

— Бегите же, идиот, — пришипел Гарт. — Какого, по-вашему, чуда они хотят? Какое чудо способствовало обращению всего мира в христианство?

— Нет! — сказал отец Марк. — Не может быть. Этого просто не может быть!..

— Бегите! — закричал Гарт, стаскивая священника со стула и толкая его к запасному выходу. Споткнувшись отец Марк остановился и вновь повернулся к нему лицом. Гарт метнулся было к священнику, но опоздал. Вескерианцы были невелики ростом, но их было слишком много. Гарт ударил наугад и попал кулаком в Айтина, отбросив того назад, в толпу. Пока он пытался пробиться к отцу Марку, все больше и больше туземцев наваливалось на него. Гарт раздавал удары направо и налево, но с таким же успехом можно было драться с морским прибоем. Волной накатившись на Гарта, пушистые, издающие запах мускуса тела окончательно проглотили его. Он все еще боролся — и тогда, когда они связывали его, и после того, а они били его по голове до тех пор, пока он не затих. Потом они вынесли его на улицу, он лежал под дождем и, бессильно ругаясь, наблюдал за происходящим.

Будучи прекрасными ремесленниками, вескерианцы в точности, до малейших подробностей воспроизвели иллюстрацию из Библии. На вершине невысокого холма глубоко -в землю был врыт крест, рядом лежали блестящие железные гвозди и молоток. Отца Марка раздели и вокруг его чресел обернули повязку, тщательно уложив ее складками так, как было показано на рисунке. Затем они вывели его из церкви.

Увидев крест, он чуть не лишился чувств. Однако, преисполнившись решимости умереть так же достойно, как жил — с верой в сердце, — он высоко поднял голову.

Но это было нелегко. Даже для Гарта, который лишь наблюдал за происходящим, это было невыносимо. Одно дело — рассуждать о распятии и рассматривать изящные, тщательно выписанные тела в полумраке молельни. Совсем другое — видеть своими глазами веревки, врезающиеся в кожу на руках обнаженного человека, привязанного к деревянной перекладине, видеть, как кто-то поднимает гвоздь и прикасается его острием к мягкой человеческой ладони, потом отводит назад молоток для удара. А затем слышать глухой звук проникающего в плоть металла.

И этот крик.

Лишь очень немногие рождаются мучениками. Отец Марк не принадлежал к их числу. После первого удара он так прикусил губу, что из нее хлынула кровь. А затем он широко открыл рот, запрокинул голову, спина его выгнулась дугой, и ужасный хриплый вопль разорвал ровный шелест дождя. Как бы в ответ на этот вопль толпа вескерианцев, наблюдавших за экзекуцией, пришла в невероятное волнение; какими бы ни были их чувства в эту минуту, они полностью находились во власти этих чувств, и несметное количество зияющих ртов отражало страшную агонию распятого священника.

Судьба сжалилась над ним, и когда был вбит последний гвоздь, он потерял сознание. Кровь, струившаяся из свежих ран, смешивалась с дождем и розовыми каплями срывалась со ступней; жизнь покидала его тело. И тогда, примерно в эти минуты рыдающий, все еще пытающийся разорвать свои путы, с головой, онемевшей от ударов, Гарт лишился чувств.

Очнулся он в своем амбаре. Вокруг было темно. Кто-то резал толстые веревки, которыми его связали. На улице все еще капал, шелестел дождь.

— Айтин? — позвал Гарт. Это мог быть только он.

— Да, — прошипел в ответ голос туземца. — Остальные совещаются в церкви. Лин умер, ты ударил его по голове, а Айнан очень плох. Некоторые считают, что тебя тоже нужно распять, и