Путь на Землю (СИ) - страница 7

Он медленно повернул голову, мерцающий взгляд остановился на Густаве Клейне.

— Не так ли?

Клейн взгляд выдержал, но усмехнулся грустно. По всей вероятности видел, к чему клонится разговор.

— Всё же вы догадались, — сказал он. — Следовало ожидать! Хотел бы узнать — как.

— Эту тему обсудим позднее. На данном этапе детали второстепенны. Кто вы?

Поданный Смитом пример откровенности, видимо, произвёл большое впечатление. Клейн ответил:

— Я — беглец из чужого мира.

— Родственный пленившим нас существам? — продолжил дознаваться Смит.

— Напротив. Их враг.

— Вы, Лоэ? — продолжал Смит.

— Что? — воскликнул Лоэ. — Причём здесь я? Я-то человек.

— Знаю, но вы путешествуете под чужим именем и, следовательно, тоже имеете тайну.

Лоэ вздохнул.

— После того, что услышал, даже стыдно признаваться. Кроме того, я всего-навсего актёр.

— Всего-навсего? — усомнился Смит.

— Ну, хорошо! Не совсем обычный артист, ещё слегка экстрасенс, психокенетик. Могу передвигать предметы усилием мысли, правда, скрываю эти способности. Людям больше импонирует ловкость рук, а они платят деньги. Наверное, скажете, что я выдумываю чепуху?

— Напротив. Здесь вам поверят.

Юного Яна Косинова Смит оглядел с сомнением, но к ответу почему-то не призвал. Возможно, тайна его не стоила разглашения или сам он не рассматривался как полезный союзник.

Малыш Ян розовел смущением, а Лоран внезапно для себя развеселился: все разом оказались в дурацком положении, а общую беду прорезал контур надежды.

— Ну, вы добились своего, Смит, — сказал он почти радостно, — вытряхнули скелеты из наших шкафов. Что теперь? Надеюсь, катарсис предпринят с конкретной целью, вряд ли вы старались лишь развлечь? У вас есть план спасения?

— До указанного состояния ещё далеко, — сказал Смит, — хотя, мы его обязательно достигнем. В данный момент, имеется более насущная проблема.

— Какая? — удивился Лоэ.

— Капитан ранен, а он нужен нам живой и здоровый. Кто-то должен будет управлять кораблём.

— Разве мы можем что-то сделать?

Смит помедлил с ответом, хотя какова причина его колебаний, судить было сложно.

— Да. Кровотечение незначительно и повязка, которую наложила госпожа Марева, её остановит, но пуля осталась в плече. Пора её извлечь.

— Если только вы возьмётесь за дело. — Лоэ с сомнением покачал головой. — Не знаю, правда, как отнесётся к процедуре сам господин Марев. Я на его месте, возможно, предпочёл бы оставить всё как есть, и не…

Он замолчал, спохватившись, что болтает лишнее.

— … подпускать вампира так близко к своему горлу, — завершил мысль Смит. — В том, что вы сказали, мало смысла, расстояние на самом деле фактор второстепенный. Пулю извлечёте вы, Лоэ.

От возмущения Лоэ даже привстал.

— Каким образом? Разве я хирург?

— Вы умеете перемещать предметы усилием воли, — настаивал он.

Лоэ ещё барахтался, но безнадёжность своей позиции понял.

— Лишь те, что находятся в поле зрения, а здесь нужно смотреть насквозь!

— Если увидите пулю, сможете её извлечь?

— Вы шутите. Страшно даже пробовать. Хотите расширить рану? Это безумие!

— Всё проще.

Смит повернулся к Густаву Клейну, странная улыбка скривила его губы.

— Я тоже лишён способности видеть сквозь материальные объекты, но ощущаю остро. Потревоженные нервы звенят как струны, у боли громкая музыка. Плоть страдает и кричит. Ей нужна помощь. Вот пуля, чужеродное тело среди крови, мышечной ткани, сухожилий и костей. Вы видите её, Клейн?

Клейн с интересом поглядел на него. Вампир наклонился, и мерцающие глаза оказались рядом. Сейчас оба выглядели как поглощённые друг другом любовники, но подобные мысли их вряд ли тревожили. Слово положило начало пониманию, наступил этап действий. Время подозрений и отстранённости прошло. Впервые эти двое посмотрели друг на друга без опаски и сомнений. Если хочешь жить, следует научиться сотрудничеству.

— Да, я вижу, — сказал Клейн секунду спустя.

— Вы можете сделать так, чтобы Лоэ тоже увидел?

Лоран открыл рот, торопясь возмутиться, но опоздал. Внезапно в мозгу или в воздухе перед глазами появилось расплывчатое, зато красочное изображение. Лоэ потряс головой, но картина осталась, а когда он закрыл глаза, проступила чётче. Живая страдающая плоть, Лоран почувствовал боль, и неуместность тёмного, чужого, мёртвого металла, так безжалостно её растерзавшего. Муку живого Лоэ ощутил словно собственное страдание. Сразу одолели сомнения — хватит ли его способностей? Лорана посетила странная в своей прозрачности мысль: страх оскандалиться на сцене перед полным залом зрителей — сущий вздор по сравнению с тем, что может сорваться в данную минуту. От его искусства и уверенности в себе зависит жизнь человека.