Путь сквозь лес - страница 19

стр.

Был отпечатан плакат (разыскивается молодая женщина) с увеличенной паспортной фотографией, который видели многие граждане Оксфорда и окрестностей в автобусах, молодежных клубах, информационных бюро, агентствах по найму и других аналогичного рода заведениях.

– II тогда эти люди и появились, я хочу сказать – свидетели? – прервал доклад Стрейндж.

– Именно так, сэр.

– А парень, которого вы взяли на заметку, видевший, как он думает, ее на Сандерленд-авеню?

– Это очень хороший свидетель. Очень.

– Мм-м. Не знаю. Привлекательная длинноногая блондинка – загорелая, в открытых одеждах... э-э... Джонсон? Стоит себе на траве у кромки дороги, лицом к движению... не странновато ли это? Ведь парень должен был запомнить ее намертво – вот что я хочу сказать. Вы знаете, и у нас временами бывают эротические видения среди бела дня.

– Морс сказал то же самое.

– Еще бы!

– Он сказал, что любой из нас, кто собирался ехать всего лишь до Вудстока, подвез бы ее даже до Стратфорда, если бы она того захотела.

Он довез бы ее даже до Абердина, – прорычал Стрейндж.

– После этого, – продолжал свой рассказ Джонсон, – мы нашли в высокой траве приблизительно в двадцати ярдах от того места, где был найден рюкзак, маленький томик – возможно, выпал из одного из кармашков рюкзака – "Руководство по наблюдению за птицами". В книге был листок белой бумаги, сложенный по вертикали и, видимо, служивший закладкой, на котором были написаны заглавными буквами названия десяти птиц, против семи из них стояли карандашные галочки:

ЧЕГЛОК

γ КРАСНЫЙ КОРШУН

МАЛЫЙ ПЕСТРЫЙ ДЯТЕЛ

БОРОДАТАЯ СИНИЦА

γ ОВСЯНКА

γ ЩЕВРИЦА

γ ГОРИХВОСТКА

γ СОЛОВЕЙ

γ ПИЩУХА

γ ПОПОЛЗЕНЬ

Начертание букв соответствовало стилю и наклону нескольких других надписей, найденных в документах. Напрашивался вывод, что Карин Эрикссон страстный орнитолог. Вероятно, она купила книгу по приезде в Лондон и пыталась добавить к своему списку увиденных птиц несколько редких видов, которые живут летом в Англии. Названия птиц были написаны по-английски, и в них была только одна ошибка – «бородатая синица» вместо «хлебной синицы», что представляет собой забавную аналогию с «бородатой камбалой» – блюдом, часто содержащимся в меню английских ресторанов (этот комментарий дал педантичный Морс).

Но еще более интересным приложением к книге оказался тонкий желтый рекламный листок, сложенный на этот раз уже поперек и уведомлявший, что в Бленхэймском замке в понедельник 8 июля – за день до того, как был найден рюкзак, – состоится поп-концерт, 20.00 – 23.30, вход только по билетам, 4,5 фунта стерлингов.

Вот и все. В сущности, ничего. Свидетельские показания сняты – запросы сделаны – проведен поиск в окрестностях Бленхэймского замка, но...

– Морс занимался этим делом вплотную? – спросил, нахмурившись, Стрейндж.

Джонсон, видимо, догадывался, что этот вопрос будет задан, и именно поэтому имел в запасе столь подробный, тщательно подготовленный доклад.

Глава тринадцатая

Тот, кто читает и не становится от этого мудрее, редко подозревает о своем собственном неразумении, но жалуется на трудночитаемые слова и непонятные предложения и спрашивает: почему же пишут книги, которые нельзя понять.

Сэмюэл Джонсон. Бездельник

Правда заключалась в том, что Морс в те первые дни расследования совсем не занимался этим делом – оно не было делом об убийстве; и все еще (как все надеялись) не являлось таковым. Вместе с тем последующее расследование давало веские причины для беспокойства, особенно неуклонно накапливающиеся свидетельства, что Карин Эрикссон была весьма ответственной молодой женщиной, никогда раньше не участвовавшей в каких-либо оргиях или замеченной в употреблении наркотиков или пьянстве.

Только после того, как дело совсем уж замерло. Морс провел пару часов с Джонсоном где-то в конце июля, уже год назад, – но потом его отвлекло расследование бытового убийства на Коули-роуд.

– Я думаю, он счел всю эту историю своего рода шуткой, сэр, честное слово.

– Шуткой? Шуткой! Это, черт возьми, не шутка, Джонсон! Нравится нам это или нет, но мы вынуждены будем подключить пару дополнительных телефонных линий к главному пульту, как только чертовы газеты вцепятся в это дело. Как при авиакатастрофе! И если у публики появятся лучшие идеи, чем у полиции...