Путь сквозь лес - страница 6

Только за основным блюдом – ему подали его чуть позже, чем ей, – Морс отважился приступить к своему не слишком оригинальному гамбиту:

– Вы давно здесь?

Она отрицательно качнула головой.

– Я тоже. Только что приехал.

– Как и я. (Она все-таки может говорить!)

– Я только на пару дней...

– И я. Уеду в воскресенье.

Морс понял, что, вероятнее всего, эта фраза так и останется самым длинным пассажем их разговора, поскольку ее взгляд переместился на цесарку. Замер на цесарке.

"Ах ты, черт побери!" – подумал Морс. Вместе с тем помимо воли он несколько заинтересовался. Ее нижние зубы – может быть, чуть длинноваты? – были плотно посажены и слегка пожелтели от никотина; однако десны свежие и розовые, а полные губы, несомненно, привлекательны. Но он отметил также и другое: светло-желтые глаза с крапинками, искусно закамуфлированные макияжем, казались темными еще и из-за печальных, непроходящих теней; разглядел он и сеточку из мелких красных жилок на белках глаз. Наверно, она слегка простужена. Или недавно немножко всплакнула...

Когда снова появилась тележка с десертом, Морс обрадовался, что выпил всего полбутылки "Медока", ведь некоторые сыры так хорошо с ним идут ("Чеддер"... "Гауда"... "Стилтон"... – декламировала официантка); и он заказал "Стилтон", как и женщина напротив.

Гамбит номер два возник сам собой.

– Кажется, у нас похожие вкусы, – отважился он.

– Прямо-таки одинаковые.

– Кроме вина.

– М-мм?

– Не хотите ли... э-э... бокал вина? Довольно хорошее! Отлично идет со "Стилтоном".

На этот раз она просто мотнула головой, не считая нужным наводить словесный глянец па свой отказ.

"Ах ты, черт побери!" – снова подумал Морс, когда она опять взяла газету и скрылась за разворотом – вместе со всеми своими тревогами.

Пальцы, удерживающие газету, отметил Морс, были тонкими, гибкими и походили на пальцы профессиональной скрипачки; ненакрашенные, но с безупречным маникюром, с четко очерченными белыми полумесяцами, выступающими над хорошо ухоженной кожей. На третьем пальце левой руки узкое обручальное кольцо, а над ним кольцо с четырьмя крупными бриллиантами в виде оригинального узора, который, несомненно, сверкал бы в любом помещении, освещенном чуть ярче, чем это.

С левой стороны газетного разворота (если смотреть со стороны Морса) ее правая рука удерживала край газеты чуть выше кроссворда, в который, как сумел разглядеть Морс, оставалось внести всего два слова. Несколько лет назад подобная задача не затруднила бы его глаза; но теперь, несмотря на то что он прищурился, он так и не смог понять ускользающую от него формулировку первого слова: что-то похожее на цитату. Удачнее оказался просмотр другой половины разворота – он был к Морсу чуть ближе – особенно в отношении статьи, совершенно необычной статьи, немедленно приковавшей его внимание и полностью завладевшей им. Прежде всего в глаза ему бросился заголовок:

Первый абзац Морс сумел разобрать почти полностью:

когда официантка оказалась у их стола.

– Кофе, мадам?

– Пожалуйста.

– В баре или в холле?

– Я думаю, лучше в баре.

– Вам, сэр?

– Нет. Спасибо, нет.

Прежде чем отойти от стола, официантка наполнила бокал Морса остатками "Медока"; на противоположной же стороне стола сложили газету. Ужин подошел к концу. Любопытно, однако, что ни с той, ни с другой стороны не было заметно стремления немедленно встать из-за стола. Несколько мгновений они молча сидели друг против друга – предпоследняя пара в зале. Морс, страстно желающий закурить и прочитать показавшуюся ему интересной статью, пребывал помимо этого в раздумье, не предпринять ли ему последнюю вылазку на вражескую территорию – поскольку в конечном итоге оказалось, что женщина весьма привлекательна.

– Вы не будете возражать, если я закурю? – отважился он, опуская руку за искушающей его пачкой.