Путь тьмы 2 - страница 9
Хуже другое — он уже чувствовал приближение приступа. А это было по-настоящему неприятно. Никто — ни единая живая или мертвая душа не должна видеть его в момент слабости. Он просто не имеет право на это…
Смешок… и неожиданно Черному Властелину полегчало.
«Нет, это ловушка, она и раньше делала вид, что уходила лишь для того, чтобы атаковать меня в самый неподходящий момент».
Из-за появления Тени император пропустил пару минут, но, к счастью, все это время посол ящеров упражнялся в славословии, а поэтому ничего страшного не произошло. Терпя и мысленно ругая Харшшаана Могучего за цветистость выражений, он с трудом дождался, пока тот наконец закончит, и только после этого махнул рукой, давая понять, что аудиенция закончена.
Послы вышли, а вслед за ними, после того как гвардеец ударил в ритуальный гонг, начали рассасываться и придворные. Торжественная часть закончилась, и гостей ждал пир. Не слишком роскошный — Шахрион, за годы подготовки приучившийся экономить каждый медяк, не очень жаловал пустую трату денег на яства — но достаточно богатый. Подобающий императору…
«Как же мы все изменились за эти четыре года», — вновь думал Шахрион, глядя на выходящих из зала для аудиенций дворян. — «Как разительно, невообразимо мы изменились»…
Он смотрел на них и ощущал накатывающую волну дурноты, волну безумия, готовую вот-вот прорвать платину здравого смысла и рассудка.
«Я должен уйти отсюда… Нужно увидеть сына»!
Император резко поднялся и, не дожидаясь жены, направился к второму выходу из зала — небольшой двери, расположенной позади трона.
«Нужно… побыть… с ним…на пиру… без меня… справятся»…
Глава 2
— Папа, а как ты это делаесь? — восхищенный голос ребенка вновь вернул Шахриона к реальности.
Как и всегда, присутствие сына заставляло Тень отступать. Ненамного, самую малость, но все же даже такие крохи дарили облегчение.
— Все очень просто, смотри, сейчас покажу.
И Черный Властелин, человек, от одного имени которого простые смертные тряслись в ужасе, принялся складывать бабочку из большого листа бумаги. Потом сын ее раскрасит — мальчик обожал рисовать, и уже сейчас было видно, что у него есть талант.
Кому-то могло показаться, что живопись — не самое лучшее развлечение для Черного Властелина, однако Шахрион, души не чаявший в ребенке, и не думал ворчать по этому поводу. В конце концов, кому станет хуже если будущий император вырастет неплохим художником?
Мальчик внимательно наблюдал за тем, как большой тонкий прямоугольный лист превращается в существо с крыльями. Император улыбнулся, не обращая внимания на доносившийся откуда-то бубнеж Тени. Да, тварь отступила, но она и не думала уходить насовсем. Если бы все было так просто…
— Вот, бери, — он передал сыну бабочку и тот радостно засмеялся, держа по крылатой игрушке в каждой руке.
— Я люблю тебя, папотька.
— И я тебя, ежонок, — Шахрион погладил сына по голове. — Ты даже не представляешь, как сильно.
Ребенок зажмурился от удовольствия и весело засмеялся, радуясь тому, что вечно занятый отец нашел немного времени для игры. Черный Властелин улыбнулся одними губами — на душе у него скребли кошки.
«Сколько мне еще осталось? Сколько я выдержу»? — такой простой и такой страшный вопрос. Не раз и не два он задавал его, и только любовь к сыну удерживала Шахриона от глупостей, позволяла хоть как-то противостоять все возрастающему безумию.
Посмотрев в окно и горестно вздохнув, Шахрион поднялся.
— Я должен идти, сынок.
Мальчик шмыгнул носом.
— Но ты же плидесь?
Он пока что плохо выговаривал буквы р и ш, отчего речь ребенка становилась даже более умилительной, чем обычно.
— Обязательно. Приду перед сном и почитаю тебе сказку.
— Ула-а-а! — сын обнял отца, и уже в следующий миг вернулся к своим бумажным бабочкам.
Шахрион вновь улыбнулся, на этот раз — чуть искреннее — и покинул покои, кивнув двум служанкам. Женщины тотчас же вошли внутрь, плотно затворив за собой дверь. Каждая из них была одинокой сиротой без родных и близких, каждая являлась сильной некроманткой, каждой Шахрион с Гартианом доверяли, достаточно для того, чтобы оставлять их вместе с принцем, но не слишком сильно — именно поэтому служанок было две. Каждой был дан приказ следить не только за маленьким Паштионом, но и за коллегой. Паранойя, разраставшаяся в мозгу императора вместе с безумием, не позволяла тому оставлять сына и единственного наследника без надежной охраны. Лич, впрочем, в этом вопросе целиком и полностью поддерживал Властелина.