Путь ученого - страница 23

Аппараты легче воздуха привлекали больше внимания, особенно после того, как во время осады Парижа немцами в 1870 году лидер буржуазных республиканцев Гамбетта на воздушном шаре вылетел из осажденного города, чтобы организовать новую армию в провинции.

В Медоне, маленьком городке близ Парижа, Николай Егорович видел на большом празднике подъем аэростата. На площадке, привязанной к шару, сидел акробат верхом на лошади и осыпал цветами публику.

Всех удивило спокойствие лошади во время полета. Потом оказалось, что конь был деревянный.

В те годы появился новый фантастический роман Жюля Верна «Робур-завоеватель», где писатель предвосхитил будущие вертолеты, описав мощную воздушную машину тяжелее воздуха с четырьмя несущими винтами. Книгу эту с увлечением читал Николай Егорович. Впоследствии она заняла почетное место в его научной библиотеке.

Из Парижа Николай Егорович направился в Швейцарию.

Перед окном его комнаты расстилалась спокойная поверхность Невшательского озера, терявшаяся во мраке ночи. Кое-где на озере зажгли красные фонари, и отражения их образовали длинные красные изломанные колонны. Стройные звуки музыки раздавались на террасе гостиницы, звуки мягко неслись, расстилаясь по поверхности воды. Николай Егорович залюбовался прекрасной картиной еще незнакомой ему горной страны.

Встав поутру, он задумал подняться на одну из вершин хребта Юры. Он вычитал по путеводителю Бедекера, что с нее открывается очень красивый вид.

День был солнечный, дождя не предвиделось. Плотно позавтракав, он весело пустился в путь. В Бедекере была указана тропинка, по которой можно добраться до вершины горы за час, но Николай Егорович, видимо, пропустил один поворот. После долгих расспросов у встречных ему удалось наконец выбраться на другую тропинку, оставив в стороне гладкую, как паркет, но очень длинную дорогу. Больше часа карабкался он в гору, пока добрался до указанной в Бедекере гостиницы.

Позавтракав, он отправился на площадку, откуда открывался действительно великолепный вид на цепи гор, долины, озера, деревни, города… Вдали виднелись Альпы с белоснежной вершиной Монблана.

Обратно Николай Егорович решил спуститься напрямик, без дороги, прямо к озеру. Пошел он, по охотничьему обычаю, по следу, пробитому ручьями дождевой воды.

Спуск был крутой и местами опасный, но все окончилось благополучно.

Из Швейцарии Жуковский направился через Вену в Москву.

Подъезжая на извозчике к деревянному забору дома на Садовой, Николай Егорович на ходу соскочил с пролетки и побежал к калитке. Из палисадника выбежала Маска, бросилась к своему хозяину, прыгала, лизала его губы и визжала; на шум выбежала Маша, и скоро по всему дому слышалось: «Коля, Колечка приехал?»

Осенью Николай Егорович начал читать новый курс механики в Техническом училище. Лекции его значительно пополнились сведениями, полученными за границей.

Дома по вечерам он работал над докторской диссертацией.

Николай Егорович торопливо шел по узкой, занесенной снегом улице. Фонари тускло светили сквозь медленно падающий снег. Задумавшись, он свернул на Садовую к знакомым воротам, но тут остановился и засмеялся:

— Ах, ах, я и позабыл! Опять на старую квартиру зашел… Извозчик! Угол Денисовского и Немецкой улицы! — крикнул он, сел в подкатившие санки и поехал домой.

Жуковские через год после возвращения Николая Егоровича из-за границы поселились в новой квартире, в одном доме с Орловым.

Пока Николай Егорович шумно снимал в передней большие фетровые боты, Капитан Немо, важно помахивая хвостом, отправился к Марии Егоровне доложить, что пришел хозяин. Верочка выбежала встречать брата и сразу выпалила все новости:

— Меня вызывали по-немецки, поставили двенадцать![13] Заходил Альберт Христианович, сказал, что съезд в Петербурге назначен на семнадцатое декабря…

Николай Егорович ехал на съезд, где он должен был впервые выступать как докладчик. Он заранее предвкушал удовольствие увидеть Щукина. Кроме того, ему приятно было теперь, когда он приобрел уже известность, побывать в Петербурге, откуда несколько лет назад он уехал студентом-неудачником.