Путь в космос - страница 15

М а р ь я. Двоим.

И в а н. Троим! Пошли к Игорьку.

М а р ь я. Ты уж и имя дал?

И в а н. А мы с тобой давно договорились. Ты что, забыла? (Уходит с Марьей на руках.)

Н и к о л а й  П е т р о в и ч (Сысою). А?!

С ы с о й. Да-а! Молодые!.. (В сторону.) Ох, холеры! Опять на огороды пошли! Полкан! Полкан!..

Лай собаки.

Н и к о л а й  П е т р о в и ч. Давно пасешь, отец?

С ы с о й. Да годов пять.

Н и к о л а й  П е т р о в и ч. А раньше чем занимался?

С ы с о й. Дома́ у нас в деревне видел?

Н и к о л а й  П е т р о в и ч. Видел.

С ы с о й. Красивые?

Н и к о л а й  П е т р о в и ч. Красивые.

С ы с о й. Я строил.

Н и к о л а й  П е т р о в и ч. Ты?

С ы с о й. Удивляешься? Я тут по Волге километров на полтораста вверх-вниз строил. Сейчас еще поезди, поспрашивай: Сысоя Шамолина, мол, знаете? Знаем, скажут, помним. Золотые руки были… Теперь вот ослабели, и глаза шалят…

Н и к о л а й  П е т р о в и ч. Может, подлечиться тебе? В Москву приезжай, врачей хороших найдем.

С ы с о й. Э-э, мил человек, от старости лекарства нету. Не придумали еще. Я об одном только жалею — мало построил.

Н и к о л а й  П е т р о в и ч. Не печалься, отец. Внуки твои достроят. Они и глубины морские, и дали небесные покорят и, кто знает, быть может, к далеким мирам прорвутся. Прорвутся и расскажут там, что жил на земле, на великой русской реке Волге, и строил людям дома мастер Сысой Шамолин…

                                         Х о р

Титры «Москва» и «1961. 1 апреля». Красная площадь. Силуэт Мавзолея В. И. Ленина. Вечер. На сцене  И в а н  и  С т е п а н. Они в летной форме, старшие лейтенанты.

И в а н. Не хочется уходить.

С т е п а н. Да.

И в а н. Знаешь, первый раз я увидел Красную площадь в шестнадцать лет. Думал, она огромная, а пришел — и поначалу даже разочаровался…

С т е п а н. А я вот думаю: у каждого из нас есть родной уголок. У тебя на Смоленщине, у меня на Алтае. И у всех — один, здесь… Марья твоя о чем-нибудь догадывается?

И в а н. Вроде нет. А твоя?

С т е п а н. Пристала сегодня с расспросами.

И в а н. А ты что?

С т е п а н. В первый раз, говорю, что ли? На тренировочные полеты уезжаем.

И в а н. Моя не расспрашивала.

С т е п а н. Американцы планируют на двадцать восьмое апреля, слыхал? Баллистический прыжок.

И в а н. В конце марта у них капсула «Меркурий» не отделилась от ракеты-носителя, а они человека хотят забросить.

С т е п а н. Слушай, Иван, тебя не мучает один вопрос?

И в а н. Какой?

С т е п а н. Кто из нас полетит?

И в а н. Да как тебе сказать…

С т е п а н. Честно.

И в а н. Думаю об этом, конечно. Но не мучает. Не вижу большой разницы.

С т е п а н. Разница есть. Сейчас тебя знают сотни, а через несколько дней будут знать сотни миллионов, все человечество!

И в а н. Первое и главное, что они узнают, — полетел советский человек.

С т е п а н. А я считаю, тот, кто посильнее, покрепче, вторым лететь должен.

И в а н. Почему?

С т е п а н. Задача будет сложнее.

И в а н. Да, наверное.

С т е п а н. А все же первый — это первый. Колумб когда Америку открыл, а и сейчас звучит: Ко-лумб! Звучит?

И в а н. Звучит. Но если вдуматься, то мы с тобой не первые.

С т е п а н. То есть как?

И в а н. А так. Сколько их до нас было на Руси, первых! Подьячий Крякутный в Рязани. Можайский…

С т е п а н. Да-да, первый самолет. И ведь испытал!