Путём Огня, или Разговор с нагвалем в режиме on-line

Путём Огня,

или

Разговор с нагвалем в режиме on-line

"Основной принцип магии состоит в том,

что если вы искренне во что-то верите,

это станет правдой - для вас".

Гарри Тертлдав,

"Дело о свалке токсичных заклинаний".

1. Предисловие, в котором говорится о непростом

положении шаманизма в современной культурной

ситуации

Скончавшийся в прошлом году выдающийся антрополог, археолог и исследователь

шаманизма Майкл Рипински-Наксон в одной из своих программных статей

("Шаманизм: религия или ритуал?", Journal of Prehistoric Religion, Vol. 6, 1992) заявлял, что в своих исследованиях "старался избегать жанра поп-шаманизма Новой

Эры, разработанного "адвокатами альтернативного шаманства", чей опыт по большей

части заключался в общении с собственными последователями сидя в конференц-

залах и тому подобных местах".

Слишком уж часто, продолжает Рипински-Наксон, "урбанистический поп-шаман

использует шаманизм как подсобное средство для достижения успеха в популярной

психологии и в программах самоусовершенствования на массовом рынке. В подобных

группах шаманство - не более чем один из аспектов культурной моды. И скорее всего

очень немногие из них в полной мере представляют себе все муки физических

лишений, длительных испытаний, внутренних кризисов личности и схваток со

смертью, связанных с подлинным шаманским призванием. Изучение методов,

используемых шаманами, еще никого не сделало шаманом.

Конечно, и шаманизм порой различается в методах и характерных состояниях

сознания. Однако определение становится значащим, только если охватывает

соответствующий культурный контекст и поведение. Можно посещать школу, чтобы

приобрести знание, но приобретение мудрости - совершенно иное дело. Можно

шаманствовать, изучив соответствующие приемы, но не всякому дано поступить в

"шаманский университет". Повторяю: это призвание, связанное с серьезными

психологическими и духовными изменениями личности. Таким образом я считаю, что

шаманизм Новой Эры не в состоянии выразить точную динамику социокультурной

ситуации - ни исторически, ни феноменологически. Его озабоченность интеграцией

шаманских элементов в социальную ткань, в которой шаманизм как институт не

фигурирует, сопровождается огромным недостатком осознания, проницания и

прочувствования истинного шаманского опыта".

К чему здесь столько Рипинского? Дело в том, что, в целом разделяя точку зрения

авторитетного антрополога на феномен поп-шаманизма (и принимая ее за точку

зрения официальной науки), мы не можем не отметить у него ряда противоречивых

положений, касающихся нынешнего культурного контекста, или, говоря словами

Рипинского, современной "социальной ткани", якобы отторгающей институт

шаманизма. Собственно, что такое "истинный шаманский опыт" в определении

автора, на что он нацелен?

"Развитие шаманских практик, - пишет антрополог, - обозначило порог, за которым

возникли попытки человечества достичь системного понимания сверхъестественного

мира. В ходе своей долгой культурной истории шаманизм пытался распутывать

универсальные загадки: происхождение космоса, земли, людей, животных и растений.

Он пытался развязать парадоксальный узел под названием "экзистенциальные поиски

смысла жизни и смерти". Шаманизм изменил характер религиозных практик, развивая

техники, через которые группа избранных индивидуумов могла обрести тайное знание

вселенной, видение космических миров посредством психодинамических процессов,

активизированных через ритуальные техники экстаза, что нередко достигалось при

помощи галлюциногенных веществ" и так далее.

Рискуя выступить "адвокатами альтернативного шаманства", все же заметим: если

описанные выше методы миропостижения несовременны (и более того -

вневременны), мы вынуждены будем признать, что антропологу Рипинскому

посчастливилось жить, говоря в терминах Карлоса Кастанеды, в некоей "отдельной

реальности", в отдельной социокультурной ситуации. В контексте же нашего

обычного восприятия мы рассматриваем шаманизм не только и не столько как

традицию, подлежащую этнографическому осмыслению, сколько в качестве

культурного знака, идеологемы: став очевидной частью актуальной культурной игры,