Путешественница - страница 11
«Уйдите,» сказала она резко. Девушка не видела смысла в поиске красивых слов, чтобы убедить рыцаря покинуть ее. Краткость — сестра таланта!
«Нет.»
«Это вмешательство в частную жизнь!» попыталась она пробиться к его совести.
Рыцарь безучастно посмотрел на девушку.
«Я хочу остаться в одиночестве,» повторила Джулианна, подражая Грете Гарбо.
Но это заставило его лишь поднять брови. Он положил руку на меч.
«Моя клятва,» произнес рыцарь с таким выражение лица, будто в рот ему положили, по меньшей мере, что-то очень противное и абсолютно невкусное. «Я буду защищать вас. Это моя прямая обязанность.»
«Вы не могли — ик — хотя бы просто отвернуться?»
«Но тогда я могу не заметить противника.»
Потрясающе! Просто очаровательно! Он еще и развратник ко всему прочему. Джулианна рассматривала несколько возможных вариантов развития событий: первое, она могла бы и дальше продолжать пахнуть как коллектор для мусора, бог еще знает сколько времени, или же должна мыться при этом тупом и бессердечном чурбане. Рассмотрев оба варианта, девушка отложила сумку в сторону, затем сняла обувь и принялась аккуратно стягивать колготки. Они были почти не порваны. Хотя даже колготки с дырками — это все же лучше, чем вообще без них, поэтому их она тоже отложила в сторону. Затем сняла жакет и задалась вопросом, испортит ли его полоскание в холодном ручье, если на ярлычке написано лишь про одну сухую стирку. Но у нее, кажется, совершенно не было выбора. Ее юбка также полетела в воду, так как на ней еще наблюдались и следы птичьего помета из парка. Блузка была повреждена меньше, так что девушка решила приступить к стирке. Не обращая внимания, что она опустилась на колени в грязь, повернувшись спиной к человеку, будучи лишь в одной шелковой коротенькой комбинации.
Сегодня точно был не ее день.
Джулианна так же мечтала бы стоять более твердо на краю ручья, когда, наклонившись вперед, намочила волосы. От прикосновение ледяной воды к голове боль усилилась настолько, что девушка испугалась, что может упасть в обморок. Прежде, чем она пришла в себя, Джулианна почувствовала, как сильные руки подхватили ее, не дав свалиться в ручей. Нежными прикосновениями ей помыли голову и скрутили волосы в жгут, выжимая из них воду. Джулианна снова оказалась на ногах, смотря снизу вверх на мужчину, что возвышался над ней подобно скале, который, очевидно, совершенно не был обеспокоен тем, что промок сам. Она стерла воду с глаз и посмотрела на него. Хотя ее спаситель и казался довольно хмурым, взгляд его был нежным и добрым.
Волосы рыцаря черны, словно грех — и когда эта мысль пришла ей в голову, Джулианна подумала, уж не слишком ли много романов Элизабет она прочла. Однако девушка ознакомилась лишь с одним из них, но, похоже, даже этого более чем достаточно. Видно пишет Элизабет совсем не так уж и плохо. Мужчина перед ней, казалось, будто срисован с того рыцаря-героя, о котором говорилось в том романе. У него были потрясающие светло-голубые глаза, четко очерченные скулы и твердый скульптурно вылепленный подбородок. Бесспорно, она должна рассказать о нем Элизабет сразу, как увидит ее.
Смотря на его плечи и руки, хотя те и были скрыты кольчугой, Джулианна подумала, что такие мускулы вряд ли получишь, сидя в офисе за столом. Рядом с ним она чувствовала себя хрупкой и уязвимой. И даже те лишние десять фунтов на ее бедрах как-то быстро забылись.
«Вы можете стоять?» спросил он.
«Гм, хм» произнесла она, будучи не в силах подавить улыбку. Джулианна заметила, что весьма не во время мысли направляются отнюдь не по тому руслу. Она впервые почувствовала радость от того, что ее перенесло на пару веков назад. «Спасибо.»
Он тихо проговорил: «проклятая клятва.»
Но его ворчание не помешало ему схватить одежду девушки и с остервенением начать ее полоскать в ручье, чисто по-мужски, совершенно не заботясь о том, что надо быть бережнее с вещами. Джулианна попыталась остановить это кощунственное действо с изделиями, на которые она потратила свою двухмесячную зарплату. Но, с другой стороны, это избавляло от необходимости самой стирать в ледяной воде, ее спаситель делал это за нее, и отчего-то приступ нежности возник у девушки от этой мысли.