Путешественник во времени - страница 55

— Они ядовиты, но и невероятно могущественны. Как ты мог заметить и сам.

Том покосился на порхающую от цветка к цветку крошечную птичку.

— Но она же не на самом деле живая? Я имею в виду, она набита шерстью и проволокой, и…

— Знаю, — прошептал таксидермист. — Я знаю, это невероятно. Подобное не считается возможным. Но, Том, если это не живое существо, в каком-то смысле, то что это? Август пристально посмотрел на Тома. — Как полагаешь?

Мальчик уставился на колибри. Птичка определенно выглядела живой. Его разум переполняло столько вопросов, что он не мог решить, какой задать первым.

«Успокойся, старайся мыслить трезво».

Но ему не удавалось.

— А если предположить, — начал он, тщательно подбирая слова, — просто предположить, что сотню лет спустя, когда все ваши чучела обтреплются и их побьет моль…

— Обтреплются и их побьет моль? — хмыкнул Август. — Вот уж надеюсь, что нет.

— Конечно нет, — нервно сглотнув, заверил его Том. — Но если это мышь… мышье…

— Мышьяковистое мыло?

— Да. Вдруг оно почему-то выдохнется. Август сцепил пальцы и с недоумением воззрился на него.

— Верно. Это вполне возможно. Продолжай.

— Но этот состав — ваше секретное изобретение — продолжит действовать. И будет по-прежнему их… оживлять, в некотором роде?

Август непонимающе смотрел на Тома.

— Ну, возможно. Химикаты распадаются с разной скоростью. Так в чем суть, Том?

Тот неудержимо расплылся в улыбке, пытаясь сдержать нарастающее возбуждение. Ему хотелось кричать.

— Да так, ни в чем.

Значит, все случилось на самом деле, а не приснилось ему! Мастика для полов и гиацинты, этот запах… Август и понятия не имел, что его состав, чем бы он ни был, оказался куда более стойким, чем прочие химикаты. Он пережил их. И возможно ли, что именно он заодно наделил животных сознанием? Дал жизнь их мозгам, набитым старыми газетами и обрезками Библии? Не потому ли они могут думать и даже говорить? Том во все глаза смотрел на стоящую на верстаке синюю бутылочку. Если он прав, Август случайно открыл невероятно могущественное средство. И даже не подозревает об этом.

— Как вы думаете, эти пары могут оживить любое животное? — спросил он наконец.

Таксидермист взял синюю бутылочку с верстака и покрутил в руках.

— Хм. Имеешь в виду, настоящее мертвое животное? Которое я не успел обработать и набить?

Том кивнул.

— Да, это вопрос… — Август умолк и уставился в окно на клонящееся к закату зимнее солнце. — Не вполне уверен, что хочу знать на него ответ. Или… хочу?

Он беспокойно забарабанил пальцами по столу. Эта мысль явно захватила его.

— Скажи-ка мне вот что, — вдруг потребовал он. — Ты умеешь бегать на коньках?

Том недоуменно уставился на него.

— Э-э…

— Неважно, ты быстро научишься.

Август вскочил на ноги и торопливо направился к двери.

— Вот, возьми мою меховую куртку и шапку, сегодня на удивление холодно.

— Куда мы идем?

— На улицу, конечно.

Таксидермист бросил мальчику шапку и обмотал шею толстым шарфом.

— На улицу, выяснить ответ на твой вопрос, — взволнованно уточнил он, подхватил пальто и сбежал вниз по лестнице.

Когда они подошли к реке, уже смеркалось и на небо выползла полная луна.

— Не отставай, — велел Тому Август — он шагал впереди, протискиваясь сквозь шумную толпу уличных торговцев и обходя увязающие в глубоком снегу повозки. — Сюда съехались люди со всей Европы, и я не хотел бы, чтобы ты потерялся. Сюда.

Август свернул на темную боковую улочку, огибая спускавшиеся к реке толпы.

— А что тут творится? — задыхаясь и оскальзываясь, выговорил Том.

— Хочешь сказать, ты никогда не слышал о Дрэгонпортской ледовой ярмарке? Том, где ты всю жизнь прятался? Только посмотри на это.

Когда они свернули за угол, их приветствовал порыв ледяного ветра, и крепко вцепившийся в шапку Том увидел, что широкий разлив реки полностью скован льдом. Вдоль берега, рядом с пивными и мелочными лавками, теснились освещенные жаровенками ярмарочные киоски. Он увидел ярко раскрашенные палатки аттракционов, шарманщиков с танцующими обезьянками в цилиндрах, торговцев печеными каштанами, а поодаль — кукольное представление, окруженное толпой смеющихся ребятишек. За ними, на реке лед казался темным от мельтешащих силуэтов. Казалось, весь город встал на коньки. Здесь были взявшиеся за руки парочки, старики в теплых пальто, скользящие по льду длинными уверенными шагами, и огромные собаки, запряженные в детские санки. Сквозь толпу медленно пробирались мужчины в шляпах, с полей которых свисали китайские фонарики.