Путешествие Чана в небесные сферы - страница 4
— Почему? — поинтересовался главный генерал. Главный мандарин смерил его изумленным взглядом:
— Вы только представьте себе, каким оскорблением императору Луны будет появление гостя с Земли без приветственного послания от императора Китая?!
— А-а, — закивал главный генерал. — Об этом я как-то не подумал.
Император Танг Минг-Хуанг сидел в наступающих сумерках с сосудом теплого рисового вина у локтя. Прохладный ветерок доносил издали нежное девичье пение и звуки флейты. Флейтисты играли день и ночь, на случай если император их услышит. Он слушал песню, не внимая ей, пил вино, не чувствуя его вкуса, потому что мысли его были устремлены к небу. Он наблюдал, как облачко скользнуло вдоль края Луны, частично затемнив ее. Слеза медленно скатилась по щеке императора. Он размышлял о своей судьбе, о себе, властителе величайшего царства на свете. Его ужасала мысль, о том, что он обладает всем, чем только можно владеть, и уже не о чем желать. Но вот простой подданный, сельский аристократ, возможно, полубезумный, напомнил ему, что есть еще новые дали, есть еще, о чем мечтать. Такого человека следовало наградить достойным образом.
Он взял чистый свиток и начал писать, выводя изящные смелые иероглифы. Лицо его озаряла улыбка.
Чан Джи-Лин с озадаченным видом вертел в руках прекрасно отполированный кусок бронзы.
— Не припоминаю, что заказывал сопло направляющей ракеты в виде головы дракона, — неуверенно пробормотал он.
— Я тоже не просил подобного, — объяснил Канг Хо, — но ремесленники из мастерской мастера Ли настояли на этом. Лунные люди должны увидеть, что искусство литейщиков бронзы наших поднебесных равнин равняется их собственному.
— Да, внешний вид очень важен, — согласился Чан Джи-Лин. — Но еще важнее не превысить бюджет. Чтобы построить этот корабль, я заложил ростовщикам свои фамильные драгоценности и дом. Теперь корабль наполовину готов, но на это ушло три четверти моих денег. При таких расходах у меня не хватит средств его закончить!
В этот момент беседа была прервана доносившимся с улицы громовым звуком труб, за которым последовали возбужденные восклицания слуг. Совсем юный подмастерье подбежал к ним и низко поклонился.
— Сиятельнейший покровитель Чан, достопочтенный строитель ракет Хо, — от волнения он заикался. — Вас ожидает снаружи императорский посланник.
Собеседники бросились на улицу. Там, в окружении восьми трубачей и отряда вооруженных всадников, восседал в паланкине человек в красном одеянии и черной шляпе мандарина высшего разряда. Чиновник выпрямился и суровым голосом обратился к толпе.
— Я принес вести Чан Джи-Лину от самого императора!
Голос посланника колоколом прогремел над собравшейся толпой.
— Я слишком недостойная персона, — промолвил Чан, продолжая низко кланяться.
Мандарин вытащил из рукава свиток скрепленный желтой лентой, предназначенной только для собственноручных посланий императора.
— Сын Неба назначает достопочтенного Чан Джи-Лина своим послом к императору Луны и передает ему это приветственное послание, которое он должен будет вручить по прибытии к Лунному двору сиятельного брата, тамошнего императора!
Трубы вновь прогремели свой салют, который почти утонул в поднявшемся вокруг шуме толпы. Ошеломленный Чан Джи-Лин замер, онемев, затем шагнул вперед, чтобы почтительно принять императорское письмо.
— Сын Неба передает также своему слуге тончайший шелк наивысшего качества для одежд, подобающих посланнику, а также дары для раздачи лунным придворным! Желая споспешествовать строительству небоходного корабля, Сын Неба дарует также своему посланнику десять цзиней[1] золота!
Канг Хо смог лишь тихо застонать при виде денежного сундука, который подтащили и поставили перед ними двое дюжих парней. Теперь, когда все узнали о щедром даре императора, ему наверняка придется платить втридорога за все нужные товары.
Его стон привлек внимание мандарина, который тут же воскликнул:
— Я, кажется, вижу перед собой Канг Хо, известного, как Строитель Ракет?
В ответ Канг Хо низко поклонился, а мандарин вытащил из рукава второй свиток и протянул на этот раз ему.