Путешествие коммивояжера по продаже фаллоимитаторов - страница 24

- Сильнее, - продолжил он.

Я не знал, насколько быстрее и сильнее я мог двигаться. Я подумал, не схватить ли нож, который держал между кроватью и матрасом. Я подумывал о том, чтобы перерезать им его горло. В тот момент, однако, я почувствовал немного того старого рождественского духа в своем члене и яйцах, то особенное покалывание, которого я не испытывал почти тридцать лет.

Внезапно я почувствовал связь не только с мужчиной, но и с катящимся шаром силы. Моя голова светилась, как ярко горящая лампочка.

Все мое тело ощущалось как подарок, который счастливые руки разворачивают рождественским утром. Вместе с кровью в моих венах тек мускатный орех, и мой внутренний мир казался покрытым мишурой, все серебряное и золотое, все мерцающее. На самом деле я был внутри Санты. В моих мыслях мне было восемь лет и я катался на санках с самого большого и заснеженного холма, который только мог найти.

Когда мое юное «я» достигло дна, ожило мое старое «я». Брызнувшая сперма была холодной, как миллиард снежинок, вылетевших из моего члена в Санту. Я представил, как они сливаются внутри него, образуя стаю миниатюрных снеговиков, которые танцуют вверх и вниз по всей длине его желудочно-кишечного тракта. Но снежинки были и снаружи. Они волнами рассыпались по спальне, собираясь на комоде, прикроватной тумбочке, на кровати и на нашей обнаженной коже толстыми белыми пучками. Я хотел зарыться руками в рукавицах в снег, попробовать его на вкус и сделать снежных ангелов, но повернулся, когда услышал, как что-то звякнуло.

Санта стоял над кроватью; я не видел, как он встал. Несмотря на то, что он был обнажен, на нем была его фирменная шапка с белыми полями набекрень. Его щеки украшал красный румянец; между ног болтался длинный, тонкий пенис, изогнутый, как конфетная тросточка. Каким-то образом я знал, что на вкус он будет как мята. Когда Санта уставился на меня, широкая улыбка оживила его лицо, которое, казалось, стало намного моложе.

- Неплохо, - сказал он, и в его глазах блеснул огонек. - Теперь ложись на живот, мальчик. Пришло время назвать меня папочкой.

Хелен Косилка

Она прекрасная машина, настроенная на секс, а я – ее подушечка для булавок. Почему я играю в эту игру?  На самом деле не могу сказать. Материя любви всегда делает меня косноязычным и выпотрошенным. Возможно, я люблю ее, потому что она – разлагающийся гибрид трупа и газонокосилки. Отвратительно? Да, я так думаю. Но как еще я мог оживить ее тело, как только убил ее? Это не значит, что я Бог-Отец или Иисус Христос. Я человек, а у людей есть определенные ограничения.

Мне неприятно это признавать, но я плохо приспособился к переменам, по крайней мере, поначалу. Постоянный шум двигателя раздражал меня, как и липко-сладкий запах ее разложения. Временами я даже скучал по прежней Хелен. Я скучал по ее нытью и по ее лжи.

Однако время научило меня ценить ее последние причуды.

- Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р! - Закричала Хелен Косилка. – Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!

Гарольд попытался удержать ее, но ее плоть была скользкой и червивой. Ее тело соскользнуло, оставив после себя только кусочки кожи.

Остальная часть Хелен пронеслась по полу, съев ковер, прежде чем она врезалась в стену, перевернулась и легла набок.

Да, теперь жизнь стала намного лучше. Менее вонючей. Несколько сотен бутылок лизола плюс несколько десятков освежителей воздуха с ароматом соснового дерева равно один счастливый турист. Я также регулярно принимаю душ из стальной ваты. Он тоже помогает, но не в том, чтобы избавиться от запаха. Он помогают мне в искуплении.

Бог ненавидит то, что я делаю. Как и Иисус. Как и Мардук. Мне, однако, это нравится. Знайте это: боги не ревнуют по моральным соображениям, руководствуясь золотыми правилами. Они завидуют, потому что жалеют, что не додумались оживить мертвых, натянув кожу и различные части тела на заправленную и готовую к работе газонокосилку.

В конце концов, у меня в правом мизинце больше силы, чем у них во всех их небесных телах. И все же я должен покаяться там, где это положено. В конце концов, они создали меня из космического семени и пыли земли.