Путешествие на Восток - страница 14

.

В долине близь Силоама довольно растительности и зелени. Земля обработана. С Елеонской горы весь Иерусалим расстилается панорамою. На верху под зданием показывают след левой стопы Спасителя, отпечатлевшейся на камне скалы. След правой стоны будто хранится в мечети Омарови. Норов говорит, что он ее видел. Мудрено, чтобы в Евангелистах ничего не было сказано об оставшемся следе, или оставшихся следах Спасителя. Вообще в Евангелии всегда глухо и неопределенно означаются местности, а в подробности и с-точностью исчисляются события, деяния и слова В боговдохновенных книгах таковая разность не может быть случайная и с нею должно бы согласоваться, не заботясь по человеческим преданиям и на угад обозначать достоверно, где именно происходило то или другое, когда очевидцы и боговдохновенные летописцы не почли нужным оставить нам подробную карту с ясным означением места событий. Довольно, что главные, общие местности не подлежат сомнению. Скептицизм оспаривающий и неуместная историческая критика, опровергающая святые предания – в этом деле наука бесплодная. Но и дополнительные сведения, коими путешественники силятся будто подкрепить святость и истину Евангелия, не только излишни, но более вредны, чем полезны. Зачем призывать суеверие там, где вера может согласоваться с истиною убеждения? Зачем давать повод к спорам, прениям, опровержениям, прилепляясь к частностям? Нет сомнения, что Иерусалим нынешний стоит на том-же месте, где стоял древний; что главные окрестности его, упоминаемые в Евангелии, те же. Все это очевидно, следовательно и главная сцена Евангельских событий пред нами. А о том, что в Евангелии не сказано, то, что в Евангелии не обозначено, того и знать не нужно. Опровержения Робинсона и дополнительные указания Норова равно суетны и ничтожны. После физических и людских переворотов, испытанных Иерусалимом, от древнего города осталось разве несколько камней, и те, может быть, с прежнего места перенесены на другое. Пока не очистятся наносные груды камней, пепла и земли и не изроют почвы вокруг Иерусалима для отыскания следов древних стен и зданий, ничего не только положительного, но и приблизительного об объеме древнего города знать нельзя. Но входит ли эта реставрация в виды Промысла Божия? Это другой вопрос. Не даром Господь признавал Иудею своею землею, Иерусалим своим городом отдельно и преимущественно пред другими краями земли, которые также дело рук Его. Нельзя сомневаться, что и ныне и до скончания веков город этот будет особенно избранным местом для проявления воли Его и судеб. Как изъяснить иначе владычество неверных в Святых местах, равнодушие к тому христианских правительств, которые спорят о Шлезвиге и Голштинии, когда Гроб Спасителя нашего в руках Турков? Видимо: «того хочет Бог – до времени, а пред Ним, един деньяко тысяща лет, и тысяща лет яко день един». К тому же, посетившему здешния места является истиною, хотя и грустною, но неоспоримою, что при нынешнем разделении Божиих церквей и при человеческих страстях и раздорах, которые еще более возмущают и отравляют это разделение, владычество Турков здесь нужно и спасительно. Турки сохраняют здесь по крайней мере видимый, внешний мир церквей, которые без них были бы в беспрерывной борьбе и разорили бы друг друга. Здешний паша, в случае столкновений, примиритель церквей. Именем и силою Магомета сохраняется, если не любовь, то по крайней мере согласие и взаимная терпимость между чадами Христа. Освобождение Гроба Спасителя из рук неверных – прекрасная, благочестивая мечта; но на месте убеждаешься, что она не только несбыточна, но и нежелательна – разумеется также до поры и до времени, а эта пора тайна Бога. Сюда также относится, хотя и косвенно и частно, вопрос о владычестве Турков в Царьграде; и изгнанию их из Царьграда пора еще не наступила. Случайное, насильственное преждевременное изгнание их было бы событие бесплодное, и более пагубное, нежели благотворное.

Одна только и есть довольно широкая и очень чистая улица в Иерусалиме, а именно та, которая окружает Армянский монастырь у Сионских ворот. В монастыре я еще не был, но сказывают, и он содержится в большом порядке и очень богат. По ту сторону улицы сад и довольно большое место, обсаженное маслинами. Надобно отдать справедливость Армянам. И в грязной Пере армянская церьковь и большой двор, окружающий ее и вымощенный каменною плитою, отличаются особенно и почти исключительно чистотою. Тут у меня много безыменных друзей, для которых я безыменное лице. Проходя мимо, я всегда раздавал несколько пиастров бедным, которые сидят под воротами. Одна старуха из них всегда приветствует меня ласковыми знаками и вероятно благодарным словом.