Путешествие в Эдем - страница 19
На полу валяются бумажные трубочки, просыпанный белый порошок. У изголовья Поршмана, стоит четвертная недопитая бутыль с мутновато-желтой жидкостью и наполовину наполненная оловянная кружка.
Иван тянет руку к кружке, но… сил дотянуться у него нет. Он падает лицом вниз и издает тяжелый, как звериный рык, стон.
Матрос, словно в ответ, залпом пускает густые рассыпчатые трели…
Тьма. Гул и шум в больных головах Поршмана и Ивана. Тяжёлые шаги сотрясают их болящие черепа…
Зловещий багровый свет немного разгоняет мрак. Призрак Коммунизма с лицом душегуба, огромный, красный и страшный, носком грязного сапога шевелит физиономии Ивана и Пошмана. Бедняги открывают глаза. Иван с трудом фокусирует свой взгляд на призраке.
– Ты… ты кто? – спрашивает Иван.
– Я, етить-твою мать – призрак… Призрак Коммунизма, етить-твою мать!
– Господи поми…, – пытается перекреститься Иван.
– Молчать! – орёт призрак страшным голосом, от которого вот-вот у Ивана взорвётся голова, – Нет Бога! Нет Бога! Нет Бога!..
Я за него! Молчать и слушать!..
Ныне я принёс вам завет новейший.
Сотвори себе кумира из вождя твоего, и поклонись ему… и послужи ему… и поминай его всякий раз… и по делу… и всуе…
Чти не отца твоего и не матерь твою… Отцы твои – вожди, а матерь – партия!.. И, нет тебе другого родства!..
И возжелай, возжелай, возжелай!..
Возжелай жены ближнего своего и прелюбодействуй…
Возжелай дому его, села его, всего достояния его и солги…
Возжелай чужого и укради… Возжелай чужого и убий… И хозяина убий… и родных его… и ближних его…
Да будет кровь их на знамени твоём и на руках твоих… И да не усомнишься ты в словах моих и делах твоих…
И да пребуду я здесь отныне и во веки веков!
– Аминь! – обречённо всхлипнул измученный Иван.
– Ур-ра!.. – просипел серый, как зола, матрос Поршман.
– Вот, теперича, етить-твою мать – это таки да! То-то же! – удовлетворённо согласился Призрак Коммунизма, медленно растворяясь в спёртом от сивухи воздухе.
Глава восьмая. ГУЛЯНИЯ НА ВАСИЛЬЕВСКОМ
В кадрах кинохроники Петроград совершенно обезумел…
«В Петрограде бушует революционная стихия»
Митинги и шествия Транспаранты «Долой Гучкова!», «Долой Милюкова!», «Долой войну!».
«Конференция РСДРП (большевиков)»
Небольшой зал, заполненный курящими и аплодирующими большевиками. Ленин на трибуне. Вожди второго плана в президиуме. Молодой Сталин сдержанно аплодирует с трубкой в руке.
«Множатся ряды большевиков»
На двери табличка «Запись в большевики». Перед дверью очередь. Протискивающиеся в обратном направлении прячут револьверы.
«Кронштадт. Июнь 1917г.»
Питерский интеллигент (то есть прилично одетый господин непролетарской наружности в хорошем костюме и с тросточкой) смотрит вместе с Оленькой на море и чаек. Достаёт из кармана яблоко и угощает им девочку. Оленька похудела, лицо осунувшееся и грустное. Она берет яблоко в руки и долго, не понимая, смотрит на него. Она, наконец, поглаживает и нюхает яблоко, очевидно не решаясь его тут же, на месте, есть. Группа революционных матросов, с ними Иван и бесенята, под гармошку гуляют по набережной. Чуть сзади прогуливаются Антонов-Овсеенко в своей впоследствии знаменитой шляпчонке и Джон Рид с блокнотом и в клетчатой кепке с ушами, застёгнутыми на макушке. Бесенята подбегают к Оленьке. Они дёргают её за платье и косички и отнимают яблоко. Матрос отвешивает бесенятам подзатыльники и отбирает яблоко.
1 МАТРОС Эх, яблочко…
Гармонист растягивает меха и начинает наяривать. Матрос, откусив один раз, подбрасывает яблоко и стреляет в него из маузера. Компания окружает Интеллигента, оттесняя его от Оленьки.
1 МАТРОС (поёт)
2 МАТРОС (отбирая у интеллигента несколько папирос)
Выхватывает портсигар.
3 МАТРОС (отбирая у интеллигента бумажник, часы)
Матрос отбирает у интеллигента тросточку и театрально замахивается. Интеллигент, отпрянув, натыкается на штык Ивана. Вся компания ржёт.
ИВАН (поёт)