Путешествие в полночь - страница 38

Теодор испуганно разжал пальцы, и девушка, белая как призрак, с вытаращенными глазами схватила ртом воздух. Ее рука разжалась, деревяшка со стуком упала на землю. Потом Санда развернулась и стремглав бросилась в заросли, не слушая окриков Тео.

Пошатываясь словно в бреду, он направился к лагерю.

– Ты что, издеваешься? – накинулась на него Шныряла. – Где котелок?

Тео ответил таким потерянным взглядом, что девушка замерла, а Змеевик поднялся на ноги.

– Что случилось?

Тео открыл рот и тут же закрыл. Растерянно оглянулся на тропинку, ведущую к ручью. Змеевик, не говоря ни слова, скрылся среди ветвей. Шныряла, прищурившись, смотрела вслед.

Сидя у костра, Тео пытался прийти в себя. Есть не хотелось. Он приглядывался к каждому кусту и дергался всякий раз, замечая колыхание теней.

Змеевик быстро вернулся. За ним прибрела Санда, бледная, с опухшими веками, и села подальше от Тео, с другой стороны костра. Тео не знал, о чем они говорили, но взгляд, брошенный на него Змеевиком, был весьма странным.

Костер угас, легли спать. Тео, завернувшись в плащ, глядел в черное небо. Он слушал Полночь, ожидая различить неведомый голос, но до него доносились только таинственный стрекот и вскрики птиц. Тео вдруг понял, что Полночь… поет. Звуки складывались в мелодию. Тео приподнялся на локте, напрягая слух, но уловить музыку не смог: помешал храп Шнырялы.

Тео спал плохо, а под конец ему привиделся кошмар: будто руки перестали слушаться и, вместо того, чтобы отпустить горло Санды, он сжимает пальцы все сильнее и сильнее; Санда, вцепившись в его запястья, кашляет, хрипло умоляет не делать этого, но руки не слушаются, живут сами по себе, подчиняясь чему-то другому – ярости и безумию.

Тео очнулся с немым криком, мокрый, будто катался по росистой траве. Поднялся и побрел куда глаза глядят. Кажется, Змеевик приоткрыл глаза, но Тео было плевать.

Он обнаружил себя стоящим на коленях у ручья. Плеснул холодной водой в лицо и вгляделся в отражение. «Я схожу с ума…» Тео не мог отвести взгляда от темных глаз своего отражения – растерянных, затравленных.

Змеевик пытался всех их примирить. Зачем? Тео повторил свое второе правило: «Слова людей не связывают. Слова – просто звуки, которые с легкостью уничтожает дело. Особенно плохое».

«А если все-таки уйти?»

Тео встал. Он злился на спутников, на себя, на весь мир. «Если доберемся до Ищи-не-найдешь, передеремся за Путеводитель. Каждый захочет получить карту». Тео не сомневался, так и случится. «Что же делать?»

Он посмотрел на запад. Где-то там упорно идет к перекрестку всех дорог Вангели. Ему отчаянно захотелось нагнать мэра, и ненависть была такой сильной, что Тео подумал: как далеко он может зайти?

Он знал ответ.

В карманах лежали только проволока для силков, огниво и помятая отцовская фляжка. Пуститься в долгий путь, не имея припасов, – безумие, но Тео был готов. Это же еще большой вопрос, кто опасней: люди или животные. Тео посмотрел на свое отражение, на отмеченную крестом щеку. Самый страшный шрам на его теле оставило не животное. Человек.

Он перешел ручей и побрел по черно-серебристой траве. Еще колебался, но шагал упорно, потому что постепенно становилось легче. Дальше от людей. Ближе к Ищи-не-найдешь.

Когда они проснутся – его не будет… Интересно, что скажет Змеевик? Повторит свое: «Нужно держаться вместе»? Шныряла сплюнет, правда, без ругательств, от которых пришлось избавиться после спиридушей. Санда… Тео вспомнил расстроенное бледное лицо, усыпанное веснушками, густую непослушную челку. «Потерянная девочка, ввязавшаяся в смертельную игру». Она вздохнет спокойней, увидев там, где он спал, пустое место.

Тео настолько погрузился в мысли, что не сразу заметил – иногда он наступает на очень странные чужие следы. Тео споткнулся. Нахмурился, разглядывая влажную землю. Затем присел и провел пальцами по вдавленному отпечатку гигантской птичьей лапы… Встал, прошел чуть дальше и нашел еще один отпечаток. Потом увидел третий. И уже не сомневался, что там, где под ближайшим деревом впереди чернеет земля, он обнаружит четвертый…

Во рту стало сухо, как в жаркий полдень. Тео сглотнул комок, сердце заколотилось быстрее. Следы принадлежали птице – не просто крупной, а ужасающих размеров! Тео вгляделся в черноту между стволов. Ни движения. Он напряг слух и…