Путешествие в прошлую жизнь - страница 3

Что и говорить, девушка была чудо, как хороша. То была не красота в классическом ее варианте, а неимоверное очарование юности. Без страха и кокетства, по-детски наивно, она посмотрела в сторону Никиты, улыбнулась, в огромных синих глазах заплясали озорные огоньки. Тонкая изящная ручка привычным движением развернула роскошный веер, от его ветерка игриво полетели туго закрученные у висков сочно-каштанового цвета локоны.

Но, одно неловкое движение, и веер заскользил по подолу платья. Эта уловка была такой детской, Никита даже улыбнулся про себя, и в то же время с явным удовольствием, не смотря на строжайший запрет во время почетного караула отлучаться куда-либо, бросился подать ей этот необходимый предмет туалета.

— Ваше высокопревосходительство, позвольте помочь Вам.

— Благодарю Вас, сударь, — тихо прошелестел ее голосок.

— Простите, Ваше высокопревосходительство, мы не представлены официально, но раз уж так получилось и я имею честь разговаривать с Вами, то позвольте представиться поручик Преображенского полка Лейб-гвардии Его Императорского Величества Никита Александрович Добровольский.

Девушка в ответ чуть наклонила прелестную головку, взглянула на молодого офицера из-под полуопущенных ресниц и негромко ответила.

— Княжна Елизавета Николаевна Оболенская-Нелединская-Мелецкая, дочь князя Николая Сергеевича Оболенского — Нелединского-Мелецкого.

Про себя Никиту как будто окатили ушатом ледяной воды, княжна Оболенская-Нелединская-Мелецкая это вам не шутки, прямые потомки Рюриковичей, с XVI века эта дворянская фамилия у подножия трона. А он еще смеет с ней разговаривать. Но внешне офицер сохранил полное самообладание.

— Простите меня великодушно, Ваше высокопревосходительство, но я должен вернуться, покидать почетный караул строжайше запрещено.

— Но ведь Вы уже это сделали, там остался Ваш сослуживец и, потом здесь все равно никого нет, обед продлиться еще как минимум час. Я надеюсь, напарник Вас не выдаст, а если что я Вас не дам в обиду, — при этом юная барышня снова отважилась поднять на офицера прекрасные глаза, — я просто поговорить с Вами хочу, да я знаю, что нарушаю все правила этикета, что мы с Вами не знакомы, но я просто очень устала от одиночества.

Это было так мило и так наивно, что Никита невольно улыбнулся. Да, не часто, а вообще, пожалуй, еще и ни разу, не случалось с ним такой приятной нелепицы, за которую однако, могли смело и с громким скандалом отправить из гвардии. Да что там скандал, сплошное нарушение военного устава, а еще этот разговор, который можно было истолковать совсем в другом ключе. Словом, если бы кто-то из начальства узнал о случившемся ему, скорее всего, грозила бы отправка на фронт.

Громких защитников и покровителей у Никиты не было. Его отец, полковник от инфантерии Александр Добровольский героически погиб во время русско-японской войны, за что семье погибшего было Высочайше даровано потомственное дворянство, а старший сын, то есть Никита зачислен двенадцатилетним отроком в Пажеский Кадетский корпус.

И только свои собственные усилия, превосходная учеба и страстное стремление служить Отечеству открыли Никите дорогу в самую привилегированную верхушку Российской армии — Лейб-гвардию Его Императорского Величества. И вот сейчас все его достижения, труды долгих десяти лет и практически безупречный год службы были поставлены на карту из-за нелепого, по-другому не скажешь, разговора с избалованной юной княжной. Что ей нужно, зачем эта детская игра? Она забудет о нем завтра же, а он может лишиться всего…

В здравом уме Никита никогда не пошел бы на такое безрассудство, он всегда неукоснительно выполнял все распоряжения и приказы, верный себе, своей чести и моральным принципам. Друзья даже посмеивались над ним, подтрунивали, но задевать молодого человека было опасно.

Так, он запросто в начале двадцатого века, за личное оскорбление вызвал на дуэль своего сослуживца, правда, у того хватило ума пойти на попятную и извиниться, но этот случай в полку помнили.

Но сегодняшняя встреча с этой девушкой, она словно околдовала его. Надо сказать, Никита был влюбчив, как впрочем, всякий гвардеец, а здесь во дворце, где столько милых молоденьких фрейлин. При том, что шла бесконечная первая мировая война, сводки убитых и раненых, госпиталь, открытый неподалеку, беспокойство и митинги на улицах, все это способствовало тому, что гвардейцы искали защиты в любви. Здесь во дворце оставался маленький кусочек той прежней России, и любовный флирт позволял хоть ненадолго отвлекаться от серых будней.