Путешествие в страну миражей - страница 19

— Каракумский канал можно рассматривать как лабораторию, в которой испытывается на практике все, с чем придется столкнуться гидростроителям в степях и пустынях Казахстана и Средней Азии…

Это звучало очень убедительно. В самом деле, ведь даже ошибки, с которыми здесь пришлось помаяться, обернутся благом, если их учтут на будущей большой стройке.

— …Мы разрешили все проблемы, которые вставали перед нами.

Последнее заявление меня насторожило.

— Вы хотели сказать: «разрешим проблемы»?

— Что вы имеете в виду?

— Например, неизбежный подъем грунтовых вод, засоление почв.

— Никаких проблем тут нет. Построить дренаж — и конец.

— Какой? — растерялся я.

— Открытый, закрытый, горизонтальный, вертикальный — всякий.

Когда так решительно заявлял кто-нибудь в наших безответственных журналистских дискуссиях, мы просто не обращали на это внимания. Но здесь говорил очень даже ответственный человек. Мне стало не по себе. Ведь с таким же успехом можно сказать, что нет никаких трудностей в изучении природы Марса, стоит только слетать туда да узнать. Создание дренажных систем на огромных площадях — это ведь более сложно и трудоемко, чем даже строительство самого канала… И я вдруг понял, почему в милом застолье никто не вспоминает о проблемах, которые, несомненно, возникнут, когда воды северных рек потекут на юг: люди свыклись с мыслью о будущем «рае» и потеряли способность болеть болями тех, за счет кого будет достигаться процветание.

— А как же Обь? — спросил я, чтобы заполнить этот пробел беседы.

— Что ей сделается? В нижнем течении у нее больше четырехсот кубических километров в год. Для удовлетворения нужд Средней Азии достаточно и половины.

— Как половины? — я вспомнил мнения некоторых ученых, да и то сказанные с оглядкой, что вначале можно взять не больше пяти процентов.

— Не сразу, конечно… Впрочем, Обь и так вся в болотах, подсохнет равнина — лучше будет. Так что сомнения напрасны.

Но еще не зараженный местническим оптимизмом, я не мог не сомневаться. Более того, мне захотелось сказать все, что я думал о взаимоотношении человека с природой. Но не сказал вовремя. Главным образом потому, что не верил в убежденность слов моих собеседников. Все-таки это был «товарищеский чай», а за чаем, как известно, чего только ни говорится. Потом же разговор переменился, пришел из кино Иомудский, и все заторопились спать. А наутро, чуть свет, мои оппоненты улетели из Нички, оставив меня мучиться невысказанным. Насколько нелегки такого рода мучения, читатель, вероятно, знает и поймет, почему я произносил свои монологи снисходительно терпеливому, как все туркмены, Карашу Николаевичу.

…Нет, не в именах дело, потому-то я и не называю своих собеседников. Слишком распространен этот тип человека с веселой философией — «нам все нипочем». Как ни грустно, но следует признать, что небольшая доля сомнений в вопросах преобразования природы все-таки лучше неумеренного оптимизма. Но поскольку мнения утвердившихся авторитетов всегда кажутся нам убедительнее, то я считаю необходимым подтвердить свои слова цитатами.

«Я прекрасно понимаю, чего не хватает для того, чтобы действительно начать борьбу за охрану окружающей среды: общего сознания опасности» (Жак-Ив Кусто).

«…Стремление победить природу означает сплошь и рядом лишь то, что мы уменьшаем вероятность мелких неудобств за счет повышения вероятности страшных бедствий» (К. Боулдинг).

«Жить человек может только в условиях равновесия с природой» (П. Капица).

Жак Пикар заявлял, что он «серьезно сомневается» в том, сумеет ли человечество пережить следующее столетие. Академик П. Капица считает, что «у нас осталось не так уж много времени, во всяком случае меньше столетия, в течение которого возможно предотвратить экологический кризис».

Об опасности неосторожного обращения человека с природой во весь голос заговорили даже поэты — эти самые чуткие индикаторы общественного беспокойства. «Взглянув на то, что смято, сметено в очередном разбое или раже, не утешай себя, что все равно природа никому о том не скажет, — предупреждает Сергей Викулов. — Она не скажет, да… Но не простит! И час настанет: лично ли, заочно — она тебе жестоко отомстит! А не тебе — так сыну. Это точно».