Путешествие в страну миражей - страница 6

— Чего долго говорить! — сказала веселая девушка Стася Дагите и развернула командировочное удостоверение. Оно состояло из десятков склеенных листочков с печатями и было таких размеров, что при необходимости под ним вполне можно было укрыться от солнца.

Я оторопел, увидев такое убедительное доказательство их превосходства передо мной, только позавчера прилетевшим в Туркменистан, но, разобравшись в печатях, понял: они, хоть и проехали через всю Среднюю Азию, тоже были новичками в пустыне. А поскольку в тот момент меня интересовала именно пустыня, то я поторопился свернуть праздный разговор и поспешил к домику, в котором размещалась песчано-пустынная станция и одновременно контора Репетекского заповедника.

Директор и станции и заповедника Сухан Вейсов, как и большинство туркменских ученых, с кем мне приходилось встречаться, был худощав, сдержан и чуточку застенчив. Терпеливо выслушав мои не слишком аргументированные доводы о желании познакомиться с пустыней, он молча выложил на стол ворох фотографий. Но, не дав как следует рассмотреть их, предложил пройтись. Я с опаской оглянулся на окно, за которым светился раскаленный день. Хотелось еще посидеть в этом кабинете, где, как мне казалось, гулял слабый прохладный ветерок Но я встал с такой готовностью, будто всю жизнь мечтал о том, чтобы забраться на самый горячий бархан.

Однако директор вовсе не собирался устраивать длительную экскурсию. В широком коридоре он быстренько показал мне музейные стенды, провел по лабораториям и исчез, оставив меня в библиотеке. Жаждущий немедленной и самой выразительной экзотики, я было растерялся, подумав, что библиотек и в Москве хватает. Однако, вовремя вспомнив старую истину о множестве путей познания, из которых самый легкий — изучение чужого опыта, засел за книги. И в несколько часов узнал о пустыне и ее обитателях массу прелюбопытнейшего.

«Эталон пустыни» оказался прямо-таки перенаселенным. Судите сами: свыше трехсот видов жуков, больше ста шестидесяти видов бабочек, не менее ста сорока видов птиц — не так уж мало для «мертвой земли». А сколько удивительного! Здесь водится «непьющий воробей», который совсем не нуждается в воде, обходясь влагой, получаемой с пищей. Саксаульная сойка хоть и птица, а летать не любит, зато бегает и лазает по деревьям и зарывает в норы запасы пищи, словно какой зверек. Каменка-плясунья умеет подражать различным звукам и голосам: поет жаворонком, стрекочет сорокой, а то засвистит, как человек, или закричит с придыхом по-ослиному.

Репетек — царство пресмыкающихся. Тридцать видов ящериц, девять видов змей, черепахи — такого обилия нет ни в каком другом заповеднике Советского Союза. Водятся здесь ящерки-круглоголовки, знаменитые тем, что откладывают яйца с треть своей длины. Водятся симпатичные ушастики, умеющие сидеть по-собачьи — на задних лапах и при этом обмахиваться хвостом, словно веером. Есть гекконы с рубиновыми глазами, стрекочущие, как цикады, и агамы, прыгающие по веткам, словно птицы. Здесь живут самые крупные ящерицы нашей страны — полутораметровые «песчаные крокодилы» вараны.

Если варана надо долго искать, то мелкие ящерки попадаются на каждом шагу, стремительно бегают по песку, ловко уходя от преследования. Но пустыня есть пустыня, иногда ящерке некуда спрятаться, и остается один выход — провалиться. Именно это некоторые из них и делают довольно умело. Начинают вибрировать всем телом и вмиг тонут в песке.

Из змей, которые водятся в заповеднике, больше всего заинтересовал меня песчаный удавчик с его удивительной способностью ползать в толще песка, словно в жидкости, и хитрым умением выслеживать добычу, не высовываясь, а выставляя одни только глаза. И конечно, любопытно было узнать про рекордсменов спячки — черепах. Едва вылупившись из яйца, они тут же засыпают до весны. Но и тогда выбираются на поверхность всего на два-три месяца. Побродив по барханам и пожевав травки, они снова забираются в норы. До следующей весны.

Бродят в репетекских саксаульниках странные ежи с большими ушами, бегают по песку «пустынные белки» — суслики и скороходы-тушканчики, прячутся в пучках селина дикие барханные коты и пятнистые кошки. Водятся здесь дикобразы, волки, лисицы, шакалы, даже джейраны. Видов много, образ жизни один — ночью охотятся, днем спят…