Пути Господни - страница 13

По своему.

Я не бог. Я – знак. Учитель.

Верите в богов, дьявола, научно-технический прогресс или потусторонний мир – верьте. Желаете положить жизнь на благо других, или посвятить себя самопознанию – посвящайте.

Ваш выбор.

Ваш путь.

На одной дороге.

Мы проповедуем не религию, но учение, не мысли, но мышление, не законы, но образ жизни!

Ни к месту вспомнилось – Мухаммед тоже проповедовал образ жизни, а что из этого вышло…

Слушатели внимали молча.

«Понимают ли они, о чем я сейчас говорю?» Всего месяц в пути, а подобные мысли посещают все чаще.

На Земле было проще. Брошенное в, на первый взгляд, сухую землю зерно мысли, неожиданно оборачивалось множественными всходами.

Здесь его мысли, даже его сомнения, не успев сорваться с уст, становились непреложной истинной.

– Ваш выбор.

Ваш путь.

Сами.

***

(… Повивальные бабки) родиться ему помогли,

И богини Судьбы, и богини-защитницы взяли,

Малыша, на колени Кумарби его положили.

Тут начни Кумарби ему радоваться,

Тут начни Кумарби его покачивать,

Ему имя придумать поласковее.

Песнь об Улликумми

Первая таблица.

(Пер. с хеттского В. Иванова)

Волнение расползалось отсеками вязкой патокой. Волновались, стоящие на вахте техники и сгорбленные у грядок аграрии, волновались текстильщики и литейщики, швеи и прачки, пекари и ассенизаторы. Дрожжевым тестом волнение поднималось выше, выше, заполняя квашней беспокойства недосягаемые ярусы, вездесущей пылью, набиваясь в щели, проникая даже в законопаченные отсеки, чтобы там, на воле разрастить, заполнить густеющей субстанцией еще свободное от волнения пространство.

Эммануилу, как большинству на корабле, казалось, он волнуется больше всех.

Волнение и ожидание. О-о-о, вечные сестры, безжалостные мучительницы, чьи пытки, начинаясь с минут, могут растягиваться в года и даже десятилетия.

Что может быть хуже ожидания, щедро сдобренного волнением. Только волнение, растянутое бесконечным ожиданием.

Крик, женский крик прокатился отсеками Ковчега.

Эммануил, сидевший под дверью, услышал его раньше других.

Многовольтным разрядом крик сотряс и без того трясущееся тело.

Рядом, в метре от Эммануила – протяни руку – дотронешься, с противоположной стороны двери, сидел Ганнибал Пушкин. Широкая спина сгорблена. Темные мускулистые руки, перевитые жилами вен, обхватили голову, то ли в покаянной молитве, то ли в тщетной попытке не пустить внутрь всепроникающий вездесущий крик.

Женщина закричала снова, и Эммануил, и Ганнибал одновременно вздрогнули.

За последний час, или два, крики раздавались все чаще.

Ганнибал повернул к нему лицо. Точки зрачков разрослись до размеров радужки, превратив глаза в бездонные, как тьма за окном, провалы.

Молодой человек отчаянно искал… утешения, ободрения, защиты?.. Эммануил протянул руку и похлопал его по плечу. Все, что мог, все, на что был способен.

Женский крик раздался снова и снова оба мужчины вздрогнули.

Эммануил подумал: если он, по сути – чужой человек – так волнуется, каково же ему – Ганнибалу – мужу кричащей женщины, отцу пока не рожденного ребенка.

Смутно вспоминались слова врача, о недостаточно изученном влиянии космического излучения на плод, об отсутствии опыта межзвездных родов… все меркло перед лицом настоящего, звуками голоса рожающей, испытывающей боль женщины.

Эммануил волновался и переживал, словно там, за дверью… выходил в свет его ребенок.

Может, оно так и было.

Если… что-то пойдет не по плану, если женщины не смогут рожать на корабле, или зачатые на нем дети… даже мысленно не хотелось представлять подобное. Его, их затея, их авантюрное путешествие, пусть и подкрепленное небезынтересными идеями… ради чего, зачем, если через пятьдесят лет идеальное общество превратится в кучку трясущихся стариков.

Вот почему этот ребенок так важен. Первенец. Первый полноценный гражданин нового мира.

Эммануил уже и имена придумал. Если мальчик – Адам, девочка, соответственно – Ева. Да, символично, возможно немного банально, но что такое этот ребенок, как не символ!

К крикам роженицы прислушивались все обитатели корабля.

Особенно внимательно – беременные женщины, а после девяти месяцев путешествия счет таким шел уже на сотни. Через месяц, два, пять им самим испытывать схватки родов. Что там зреет в растущем чреве? У многих уже толкается. Можно ли будет назвать это человеком в… человеческом понимании слова.