Путин. Внедрение в Кремль - страница 5

«Некоторые идеологи воровского капитализма говорят, что насытившиеся бандиты, устав от грабежей, воровства и убийств, превратятся в добропорядочных буржуа. Как бы не так! Эдит Пиаф однажды сказала, что у поэта никогда не может быть лица подонка и подлеца, так и у убийцы никогда не может быть лица поэта: бандиту не дано стать порядочным человеком»[8].

Деньги делали все, кроме наивных дураков (таких было немало), отпетых идеалистов (хоть немного, но были и такие) и тех, у кого не было возможностей (этих было больше всех). Вот последние чаще всего и были недовольны ростом коррупции.

Но, по большому счету, обвинять, нужно то молчаливое большинство (то есть народ), которое позволило себя обмануть красивыми обещаниями. Ах, обмануть его не трудно, он сам обманываться рад. Просто рвущиеся во власть кричали толпе то, что толпа хотела слышать, а не то, что они умели и могли сделать. Но иначе их бы и не выбрали. Вот это и есть демократия, и не только российская. Разумеется, если оставить пока в стороне использование больших денег или властных полномочий для получения нужного результата в избирательных урнах. Но в первой половине 90-х годов эти рычаги использовались еще пока очень слабо. Тогда побеждали больше демагогией. Это со второй половины 90-х годов начала развиваться подтасовка выборов. Впрочем, демагогия тоже осталась.

«Нормальному гражданину с незашоренными глазами жить и видеть все это изо дня в день было просто невыносимо»[9].

Демократия в ельцинской России развивалась параллельно с появлением богачей и супербогачей. «…Параллельно с появлением богатых появился и криминал, возглавляемый «старыми», еще советских времен, урками, и начал охоту на богатых»[10]. Еще в знаменитой книге «Золотой теленок» Остап Бендер мудро изрек: «Раз в стране бродят какие-то денежные знаки, то должны же быть люди, у которых их много». Но это было тогда, когда миллионеры были подпольные. А когда они стали открытыми, а милиция была в состоянии полураспада, и началась настоящая охота за богатыми. И совсем не такими способами, как Остап Бендер. Турецкий подданный был просто ангелом по сравнению со многими новыми русскими.

Органы государственной безопасности тогда тоже боролись с коррупцией и организованной преступностью. А автор настоящей книги как раз и служил тогда в соответствующем подразделении, которое (может быть наивно) пыталось остановить волну растопыренными пальцами. Возможно, ее и не надо было останавливать, но вышестоящие по святой наивности или по другим причинам приказ останавливать все же дали. Особая проблема возникала, когда к капиталам рвались настоящие криминальные авторитеты.

Кстати, для объективности приведем и такую точку зрения. Писали: «КГБ также проник в некоторые преступные группировки и спонсировал их деятельность. ФБР, например, давно заметило, что советские секретные службы помогали встать на ноги многим известным российским преступникам. В их число входили Япончик, Отари к, главари солнцевской преступной группировки, несколько чеченских банд. И вскоре «агенты» вышли из-под неусыпного ока «хозяев» и стали кроить страну на свой манер»[11].

Однако автор вышесказанного почти не приводит доказательств этого. Да и были ли такие доказательства? Хотя отдельные сотрудники госбезопасности, в принципе, могли быть прямо или косвенно причастны к преступной деятельности. В семье, как известно, не без урода. Тем более что уродливой стала вся страна.

Но, в общем, сотрудники бывшего КГБ медленней других шли на поводу у всеобщего разложения, продажности и коррупции. Но все же шли, тем более, что старые кадры постепенно заменялись новыми, которые быстрее «перестраивались».

«Элитным офицерам КГБ, зачастую потомственно, вбивалась в голову известная система ценностей. Она, конечно, подразумевала приоритет интересов государства перед интересами какой-то там отдельной личности, но она же включала в себя пусть и не идею законности, но все же понимание того, что и во имя чего допустимо делать.

Такие люди были, но они давно уже стали легендой… О кадрах же ФСБ выпечки после 90-х и говорить нечего, штамп «сделано в КГБ» на них такая же липа, как лейбл Levi's на советском самостроке»