Путинбург - страница 75

В общем, шутовская бригада занимала свою экологическую нишу падальщиков: проститутками командовали, рэкетировали тех, кто слишком сложен был для других банд или как-то не вписывался в классическое понятие «барыга», например водителидальнобойщики, всякие там морские перевозки, строительство. Поле было непаханое, но какое-то недостойное. Поэтому в преступном мире Шутов со товарищи авторитетом — настоящим, серьезным — не пользовался. Говорят, на Нарусову он вышел через своего товарища Сашу Захватова, бывшего опера угрозыска, сколотившего немного денег на установке железных дверей и нашедшего путь к сердцу Людмилы Борисовны. Мне потом многие эту историю рассказывали — ну совсем разные источники: и Кудрин, и Чубайс, и Греф, и Козак. Всех удивляло появление Шутова возле Белого Шамана, как окружение называло Собчака. Версия только одна. Когда Анатолий Саныч зашел в кабинет председателя исполкома Ленсовета — не на должность, а именно в самый крутой, огромный, расшитый шелками и с финтифлюшным паркетом кабинет Мариинского дворца, — когда увидел пульт связи, где нажатием кнопки можно было связаться с любым руководителем в городе, от секретаря райкома партии до главы пригородного совхоза, от начальника милиции до директора Кировского завода, он попытался потыкать в кнопочки. И что, думаете, ему кто-нибудь отвечал: «Есть, Анатолий Александрович! Будет выполнено»? Его вежливо посылали или объясняли, что нет денег, фондов, ресурсов, людей. И что ему, Собчаку, никто не обязан подчиняться. Нужно соответствующее решение, письменное указание, но выполнить его все равно невозможно — нет ресурсов. И незаконно…

Собчак был в ярости: всюду враги и недобитые коммунисты! А Нарусова быстро сообразила, что клацать кнопки на пульте бессмысленно. Только время терять. Нужны КАДРЫ. Имеющие СВЯЗИ. Причем НЕФОРМАЛЬНЫЕ. И выкатила мужу проект команды: чел, ответственный за связь с ворами и бандитами, да еще и с командой киллеров,— Шутов, порекомендованный Захватовым. Второй — Валерик Павлов, пухленький сладенький комсомолец-профессионал,— будет решать вопросы с партаппаратом и всякой красной сволочью. Привели его к ней журналисты «Смены» — не то Югин, бывший редактор, не то Марина Гончаренко, влюбленная в Павлова за нестандартность мышления и пиетет к РПЦ. Ну, в общем, это и неважно. Валерик Павлов прослужил в команде Собчака годик и был слит за ненадобностью — после ГКЧП кому придет в голову общаться с комсомольцами? Отработанный материал. Ну а третьим помощником был Путин. Возьмем опера КГБ, которому ничего не светит. Отмоем репутацию через университет — вроде как надо же профессору Собчаку окружать себя людьми достойными, нельзя же прямо так открыто брать кагэбэшника на работу. Но нам такой пассажир необходим. Будет решать вопросы с Конторой, разруливать всякие тонкие моменты, но главное — будет смотреть! Будет видеть, где кто что ворует, сможет безопасность обеспечить, потоки финансовые контролировать, особенно теневые. И если что, сумеет правильно их перенаправить. Парень слово держать умеет, верный. Нам без такого парня не удержать город, облапошат в два счета!

Нарусова понимала, что все трое помощников должны быть на крючке. У Путина были какие-то мелкие огрехи в Дрезде не, да и в Ленинграде были косяки. Например, на партсобрании в УКГБ по Ленинграду и Ленобласти рассматривалось когда-то персональное дело трех лейтенантов: Путина, Черкесова и Григорьева, которые после получки двадцатого числа засосали пив ка больше, чем надо, в баре на Финбане, и потащились к метро.

А милиционер их не пускает: типа нельзя в таком безобразном виде. Ну и наехали на мента: уволен, снимай погоны, сдай оружие! И ксиву один достал. Григорьев не участвовал в наезде, так как в хлам был, Черкесов бычил, но ксивой не размахивал. А вот лейтенант Путин не удержался… Ну поругали, пожурили, вынесли выговор. Дело старое. Но вот дурная привычка осталась. Типа как завышенная самооценка на фоне комплекса неполноценности. И что-то было косячное в ГДР. Типа несовпадения зарплаты и трат на ковры, всякие магнитофоны и видаки-шмудаки. Где-то вроде у него был дополнительный доход. Причем слили его Штази — и не КГБ, а ГРУ, ну и там взяли на заметку. Короче, карьера Штирлица была загублена, а значит, парень готов был служить новым хозяевам.