Путинская Россия как она есть - страница 8
Однажды присутствуя на коктейльной вечеринке для журналистов в Москве, я услышал громкий голос, провозглашавший что-то презрительное о «ру-ру-русской толпе». Это был Эд Лукас, и, естественно, он обращался ко мне! Предчувствуя лёгкую добычу, я бросился вперёд и прорычал в ответ: «Эд, последний раз, когда мы встречались, ты мне сказал, что Россия была на мели», прежде чем он успел достать свой список воображаемых катастроф. В защиту Лукаса, нужно сказать, что он не отказывался ни от одного своего слова, признавая, что всё, что он тогда говорил, не сбылось… «Однако теперь, — провозглашал Эд, — ты станешь свидетелем реальной катастрофы», разворачивая очередной список сценариев конца света, ещё более мрачных, чем прежние. и, естественно, не менее гарантированных!
И это был момент почти озарения: многие верят в то, во что они желают верить, и идеология, как волшебница Цирцея, может превращать людей в свиней. Бесполезно спорить с людьми, владеющими истиной в последней инстанции, религиозной или идеологической. К счастью, в области финансов у нас есть другой выбор — торговать против дезинформации, предвзятости и фанатизма. Те, кто поступали таким образом на протяжении последнего десятилетия в России, преуспели!
(Вам нечего терять, кроме своих еврооблигаций!)
Приглашение на обед для банкиров, организованный министром финансов Михаилом Касьяновым, чтобы разъяснить, почему держателей ГКО будут вешать на фонарных столбах, было весьма кстати. За несколько дней до этого Касьянов вынудил «Банкерс Траст» уволить моего хорошего друга Адама Эльштейна за то, что он сообщил «Фай-нэншл Таймс», что если инвесторов в ГКО будут обдирать, как предложил Касьянов, то «иностранные инвесторы скорее будут есть ядерные отходы, чем снова инвестировать в Россию!». На тот момент это казалось очевидной истиной.
Получивший кличку «Миша 2 %» за свою, по слухам, склонность к участию в государственных финансовых операциях в личных целях, Касьянов выступил с речью о том, что Россия не может позволить себе погасить ГКО без запуска катастрофической инфляционной спирали (естественно, нет), но она намерена погашать свои еврооблигации, номинированные в долларах, во что бы то ни стало. Но главное, за этим выбором стоит гуманистический мотив. Цитирую министра финансов (который казался абсолютно трезвым): ««Россия несёт фидуциарное обязательство перед европейскими бабушками и дедушками, которые владеют российскими еврооблигациями!»
Вокруг меня был отчётливо слышен звук падающих челюстей — банкиры беспомощно переглядывались, как будто вопрошая «он с ума сошёл или пьян?» И вдруг неожиданно зажглась лампочка, и, как если бы я читал субтитры, его мысль стала ясна как день: «Господа, — говорил он, — я закончил покупку облигаций, которые смог купить за собственный счёт. Но не волнуйтесь, и вам достанется, причём по смехотворно н изкой цене. Теперь вы можете спокойно повышать цены… Неужели вы серьёзно считаете, что я собираюсь объявить дефолт по своим собственным еврооблигациям?»
Я пропустил десерт, что для меня нетипично, и поспешил к себе в офис. Повсюду были разбросаны бумаги. Я возбуждённо бормотал о том, как мы сможем отбить каждый потерянный во время кризиса пенни, купив те же самые облигации, что и Миша… Всё было так просто! Всё, что мне было нужно, — это кредитная линия на 25 миллионов долларов для начала. Мой начальник посмотрел на меня с сожалением (если это было бы математически возможно для Франкфурта — обрезать наше финансирование до отметки ниже нуля, — то они уже давно бы так и сделали), поэтому я позвонил в наше лондонское представительство, с восторгом делясь с ними своими новыми сведениями — и мой звонок был принят…
Несколько месяцев спустя во время маркетинговой командировки в Швейцарию пара старых друзей из числа покупателей приобрели несколько облигаций Rf28, чтобы я не лишился работы… «Была не была! Возьмем за 25 центов. Ну, сколько тут можно потерять? Деньги-то плевые!» В действительности те, кто владел ими в течение нескольких последующих лет, заработали 1500 % на продаже, опровергнув тем самым старую поговорку про то, что «ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным». В тот момент многие другие активно скупали новомодные «супернадёжные» американские субстандартные облигации, обеспеченные долговыми обязательствами, с рейтингом «AAA»… Угадайте, кто тут оказался прав и до сих пор не лишился своей работы?!