Путник - страница 25

Одевшись — я вышел на улицу, умылся из стоящей у порога бочки с водой. Тут же обнаружил кем-то заботливо оставленный MP3-плеер с колонкой, полностью разрядились.

Столы и мусор с улицы уже убрали, землю подмели и ничего не напоминало о гуляниях. К слову сказать — похмелье совершенно не мучило.

Голова ясная, лишь хотелось пить. Толи местные напитки обладали такими чудесными свойствами, толи в этом мире и вовсе нет похмелья! Вот было бы чудо из чудес! Хотя обычно вообще не пью.

Я заметил Кельду, тащившую два полных ведра с водой. Кинулся к ней — отобрал, помогая донести. Орчанка довольно блеснула белыми крепкими зубами и поблагодарила. Как видно — нечасто орки баловали подобной заботой супруг и женщины наравне с мужчинами выполняли любую тяжёлую работу.

Вот где истинное равноправие, воинствующих феминисток бы сюда на пару месяцев. Мигом бы научились уму-разуму! А может им даже понравится?

— Благодарю Иг-горь! Замечательное устроил нам веселье! Сама отплясывала, как молодая, будто духи вселились! — произнесла женщина, глядя с улыбкой. Я пробормотал что-то в ответ.

— Идём завтракать! Острый Клык ушёл по делам, но обещал скоро вернуться! Я с мужем поела, теперь твоя очередь — приказала хозяйка и повела в жилище.

Орчанка с трудом развела огонь в очаге, чиркая куском кремня и порядком истёртым металлом, подогрела еды, заставив весь стол ею и принеся в кувшине напиток.

С ужасом подумал, что снова будут отпаивать местным кумысом, однако добрая Кельда не стала мучить и подала уже знакомое светло-зелёное питье. С наслаждением первым делом присосался к нему. На вкус напоминало квас с молоком и весьма освежало.

Женщина села напротив и подперев голову рукой — стала с умилением смотреть, как ем. От неё словно повеяло мамой, заботой и детством. Я с трудом сглотнул внезапно образовавшийся комок в горле и подступившие слезы.

Мне подали запечённые клубни овощей, напоминавшие земную картошку или бататы. Рядом лежало жареное мясо, немного зелени, каша и хлеб. Соли совсем нет. Ел опять руками, обжигаясь и дуя на еду. Надо было прихватить вилку из машины, да что уж теперь…

— Кельда, все женщины так работают каждый день?

Орчанка с достоинством кивнула.

— Но, разве вам по силам это? Не лучше ли оставить тяжёлую работу мужчинам? — предложил осторожно.

Хозяйка фыркнула, вскинув голову и разметав косички по плечам.

— Жена во всём мужу равна! Мы и в бою щитом прикроем и сами врага на клинок возьмём, если понадобится — возмутилась она.

— Простите, в моих краях так не принято.

Проснулся аппетит, и я быстро всё съел, с трудом уговорив женщину от подкладывания добавки, убедительно похлопав свой живот. Та повздыхала, но нехотя согласилась. Выручил меня орк, вовремя вернувшийся домой.

— Острый Клык! — кинулся к нему, как к спасительному кругу.

— Надеюсь — вчера плохого не натворил, никого не обидел? — с опаской спросил у вождя. Вечеринку и особенно ночь — помнил смутно, некоторые куски пропали из памяти.

— Нет, Игорь! Пляски отличные, музыка понравилась! Таких волшебных праздников никогда не бывало! — заверил староста.

У сельчан хорошо, но нужно отправляться дальше, иначе никогда не доберусь в столицу. И так произошла незапланированная остановка, о чём однако ни капли не жалел и весьма благодарен радушным жителям.

Супруги слегка огорчились, но задерживать не стали. Я вышел, не забыв захватить плеер с колонкой.

К автомобилю подходил с лёгким опасением, но он выглядел целым. Стекла не побили и в машину никто не забрался. Заглянул под днище, там тоже всё в порядке.

Селяне оказались вполне добросовестными и уважительными к чужим вещам. Не заметил, чтобы они воровали. Многие вещи лежали без присмотра, на дверях нет замков. Хотя возможно это из-за хорошего отношения ко мне, а других — орки не прочь и пограбить, не знаю.

Забравшись в машину, но тут её снова окружили жители оставшиеся в селении. В основном старики, женщины и дети. Рядом стояли Острый Клык с Кельдой.

Я испугался, с запозданием подумал — вот теперь примутся грабить и законы гостеприимства уже не действуют.

Но ничего подобного. Оказывается — селяне пришли попрощаться, я снова вылез наружу.